— Больше не могу! — выдохнула Светлана, швырнув сумку на тахту. — Хочу в Сочи! Лежать, как камень, под солнцем весь день, а ночью — в клуб, пока ноги не отвалятся. Чтобы музыка, шампанское, и чтобы о работе — ни слуху ни духу!
Дмитрий усмехнулся. Он уже привык к её бурям в стакане воды. Света была девушкой с характером: резкая, с языком как бритва, но без фальши. Она не врала, не притворялась — с ней было просто. И главное — рядом с ней можно было быть собой.
Познакомились они три месяца назад в очереди за мороженым, и с тех пор Дмитрий чувствовал, будто с него сняли тяжёлый тулуп. Ни неловких молчаний, ни игры — только тепло и странная уверенность, что так должно быть. Навсегда.
— Что опять случилось? — спросил он, пододвигаясь ближе.
— Да всё! «Светлана, сделай! Светлана, исправь!» — будто я у них одна на весь офис! Сегодня чуть не послала начальницу куда подальше…
— Значит, точно пора в отпуск, — рассмеялся Дмитрий. — Можем рвануть хоть куда, пусть и не в Сочи.
— Куда? Мне максимум день отгула светит. Какой смысл в отдыхе на сутки?
— А поедем в деревню, к бабке? Там воздух такой, что с непривычки голова кружится. Да и пироги! Только из печи…
— В деревню? — Света сделала большие глаза. — Ты серьёзно? Я в жизни в деревне не была.
— Как это — никогда?
— Ну вот так. Вся родня — городские. Даже корову видела только в рекламе «Домика в деревне».
— Тогда точно нужно ехать! Ты даже не представляешь, каково это. Речка, баня, звёзды, костёр…
— Ой, Дима, мне бы твою веру в чудеса. Честно? Бабушек я побаиваюсь.
— А зря. Моя — вообще огонь. Накормит так, что пуговицы от брюк полетят, напоит чаем с душицей — и ты её полюбишь.
— Ну если пироги — аргумент… — Света ухмыльнулась. — Ладно, поехали. Но если мне не зайдёт — покупаешь мне новую шубу. Потому что в старую после бабушкиных блинов не влезу.
Он смеялся, а она всё ещё не понимала — шутит он или нет.
Дорога оказалась не из приятных. Последние километры их «Жигули» скакали по разбитой просёлочной дороге. Дмитрий был спокоен, а Света вцеплялась в сиденье, ожидая увидеть покосившиеся избы, лужи грязи и злобных гусей, готовых напасть на чужаков.
Но всё оказалось иначе. Деревня была большой, чистой, с мощёными улицами и магазином «Пятёрочка». Даже коров не было видно — только ребятня гоняла на великах, бабушки в платочках несли воду из колонки, мужики у подъезда тянули «Жигулёвское».
Бабушка встретила их, будто ждала годы. Обняла Свету, как родную, засуетилась, усадила за стол. А стол ломился: щи, драники, солёные огурцы, пироги с капустой, компот из сухофруктов.
Света обалдела. Где же хмурая старуха, которая будет коситься и молчать? Где этот деревенский быт, пугавший её с детства?
Дмитрий сиял: он-то знал, что так и будет.
После ужина он повёл Свету к реке. А там — будто из старого кино. Вода — чистая, дети купаются, мужики жарят шашлык, бабы расстилают скатерти. Ни криков, ни спешки. Только смех, запах дымка и стрекот кузнечиков.
Ночью Света отрубилась, едва голова коснулась подушки. Утро разбудило её солнцем — бабушкины занавески были тонкими, почти невесомыми. Девушка натянула свитер и вышла во двор. И замерла.
Небо алело, солнце только поднималось из-за леса. Где-то мычали коровы, пели петухи, пахло свежескошенной травой и мёдом. Вся земля вокруг дышала тишиной. Света сняла тапки и ступила босыми ногами на мокрую от росы траву. Стояла и молчала. Казалось, душа вымылась, как после бани.
— Ты куда пропала? — раздался сзади голос Дмитрия.
— Проснулась… Вышла. Здесь так тихо… Я никогда не чувствовала такой лёгкости.
— Понравилось?
— Очень. Мы ещё приедем?
— Конечно. Ещё сто раз.
Света обняла его так крепко, что у него хрустнула спина. В груди щемило от странного счастья. Ей больше не хотелось в Сочи. Она знала: своё спокойствие она нашла здесь. И будет возвращаться снова — туда, где дышится на полную грудь.
