Сестра, которую я ненавидела с пеленок
— Руки прочь от моей куклы! — взметнулась Светлана, вырывая фарфоровую красавицу у старшей сестры. — Мама! Таня опять творит беспредел!
— Какая же ты жадюга! — огрызнулась восьмилетняя Татьяна, разжимая пальцы. — Царевна Несмеяна нашлась!
— Доченьки, ну кому такой шум поутру? — Ольга Васильевна шагнула из кухни, вытирая ладони фартуком. — Танюша, оставь сестру. Своих игрушек полон дом.
— У нее же все новое, а у меня потертое! — возмутилась Татьяна. — Где справедливость?
— Я ведь младшая, — самодовольно прижала куклу Светлана. — Сама мама говорила.
Татьяна стиснула зубы. Правда — говорила. И бабушка Анфиса. И тетя Катя. Весь мир твердил: «Светочка маленькая, ей уступи», «Светочка хрупкая, берегите дитя», «Солнышко наше ненаглядное».
А она? Таня взрослая, Таня крепкая, Таня все должна понимать. Всегда понимать и отступать.
— К столу идите, — устало бросила мать. — Сестренку позови.
В школе Татьяна пыталась забыться, но тень младшей сестры преследовала везде. Учительница Анна Сергеевна постоянно спрашивала про Светочку, здорова ли, скоро ли за парту сядет.
— Танюша, помогаешь сестренке подготовиться? — спросила она однажды после звонка.
— Помогаю, — солгала Татьяна.
На деле терпеть не могла эти муки. Света капризничала, отказывалась учить буквы, хныкала об усталости. А мать вторила: «Ты что к ней пристала? Видишь — дитя выбилось из сил».
— Светка, смотри как «А» пишется! — сердилась Татьяна, стирая корявый крючок. — Вот так!
— Не хочу! — ныла сестра. — Рука затекла!
— Ерунда! Просто ленивая!
— Ма-ам! Таня меня обижает! — мгновенно ревела Светлана.
И мать, конечно, обрушивалась на Таню. Всегда на Таню.
Когда Светлана пошла в школу, Татьяна надеялась, что та поймет цену труду. Не тут-то было. Света училась играюще, схватывала на лету, а учителя души в ней не чаяли.
— Сестра-то у тебя талантище! — восхищалась классная руководительница Татьяны. — Все пятерки с песней берет. Вот бы тебе её прилежание!
Татьяна молчала, впиваясь ногтями в ладони. Что ответишь? Что везение, а не способности? Что ей все дается даром, а она бьется за четверку до ночи?
Дома — ад. Светлана расцветала: белокожая, светловолосая, васильковые глаза. Соседки ахали: «Куколка хрустальная! Ангел во плоти!»
А Татьяна? Обыкновенность. Ни краса, ни уродина — простая девочка с каштановой косой и серыми глазами. Таких — тьма.
— Наша Светочка примой станет, — мечтательно чесала мать дочери волосы. — Иль моделью. С такой внешностью — грех талант зарыть.
Татьяна делала вид, будто не слышит, но каждое слово стрелой пронзало сердце. Значит, её внешность не стоит внимания? Значит, из нее путного ничего?
— А я врачом буду, — выдавила она однажды.
— Врачом? — удивилась мать. — Вон и Света сперва
Вера обняла сестру за плечи, и под щебет племянницы они договорились зайти в воскресенье в её любимую булочную выпить чаю — тихого, спокойного, будто всегда так и было между ними.
