Мы с сестрой не общались больше двадцати лет. А теперь она просится ко мне жить… Я в полной растерянности.
Меня зовут Светлана. Мне сорок, у меня крепкая семья — два сына, любимый муж Сергей, уютная трёшка в Новосибирске и дачка под Бердском, куда мы сбегаем от городской суеты каждое лето. Вроде бы всё гладко. Но сейчас передо мной стоит выбор, который не даёт спать. Потому что речь о моей сестре — женщине, от которой меня отделяют не километры, а годы молчания, обид и ледяного равнодушия.
Когда мне было пять, умер отец. А через десять лет рак забрал и маму. Я осталась одна. Моя старшая сестра Ольга к тому моменту была взрослой — ей стукнуло двадцать три. Перед смертью мама умоляла её не оставлять меня. Ольга оформила опекунство, и мы остались в родительской трёшке. Вот только домом это сложно назвать…
Я была колючим подростком — злой, ершистой, потерянной. А Ольга — холодной, как сибирский ветер в январе. Ни объятий, ни тёплых слов. Она не кричала — просто смотрела сквозь меня. Помню, как рыдала ночами в подушку, мечтая только об одном: сбежать из этого ледяного футляра.
В семнадцать я влюбилась. Привела парня домой. Но муж Ольги — она к тому времени вышла замуж за Игорем — грубо выставил его за дверь. А потом Ольга равнодушно бросила: «Не нравится — вали». Я собрала вещи и ушла. Никто не остановил. Никто не позвонил. Даже не спросил, жива ли.
С Сашкой мы протянули недолго — оказался пустышкой. Ютились в однокомнатной хрущёвке его родителей, считали копейки. Потом просто разошлись. Возвращаться к сестре? Нет. Она ждала ребёнка, да и после всего я понимала: мне там не место.
Уехала в Томск, устроилась кассиром в «Пятёрочку», ночевала в общаге. Было страшно, голодно, но я цеплялась за жизнь. Пока не встретила Сергея. Надёжный, как танк. Женился на мне, родились два богатыря. Взяли ипотеку, купили подержанную «Ладу», потом и дачу — крохотную, но свою.
Сестра? Слышала о ней краем уха: у них с Игорем всё шло хорошо, он открыл бизнес, купили квартиру в центре. А потом — бух! Игорь запил, Ольга подала на развод, жильё продали, деньги поделили. Она с дочкой перебралась в «малосемейку» на окраине.
Я не лезла. У каждого своя дорога. Но полгода назад общая знакомая сообщила: дочь Ольги вышла замуж и… выкинула мать из квартиры. Без объяснений.
И тут понеслось. Звонки. СМС. Письма. Ольга. Сестра, с которой я не говорила двадцать лет. «Прости…», «Я больна…», «Мне негде жить…», «Пусти хотя бы на дачу…». Читаю — и внутри пустота. Жалость? Злость? Или просто усталость?
Муж говорит: «Пусть поживёт. Всё-таки родня». А я молчу. Вспоминаю себя — семнадцатилетнюю, с рваным чемоданом на пороге дома, где меня уже похоронили заживо.
Я простила. Без злости. Но принять обратно — словно впустить в дверь того, кто когда-то захлопнул её у меня перед носом. А если она снова исчезнет? Не хочу тащить чужую ношу. Но и бросить — не могу.
Стою на распутье. И от этого сердце ноет сильнее, чем от любого мороза.
