Сегодня в голове снова крутятся события последних лет. Когда мы с Дмитрием расписались, мечты о собственном гнёздышке казались такими далёкими. Жили мы тогда в маленьком городке под Екатеринбургом, надеялись только на себя. Мои родители помочь не могли, а Дима вырос у бабушки, Марии Петровны, и в её дом возвращаться не хотел. С матерью отношения у него не сложились — та изредка навещала бабушку, будто по обязанности. Для неё сын давно стал чужим человеком — новая семья, дочка-первоклашка…
Взяли ипотеку, работали как ломовые лошади. Мечтали побыстрее выплатить хотя бы часть, чтобы можно было подумать о детях. Дмитрий одолжил немного у матери, но мы быстро вернули. Пять лет экономии на всём — и вот долг почти закрыт. Вздохнули свободнее: даже в декрете сможем платить. Решились на ребёнка — и узнали, что ждём! В тот самый вечер, когда готовились к маленькому празднику, раздался звонок. На пороге — свекровь, Галина. Как обухом по голове.
“Что-то вы веселы”, — бросила она, ехидно окидывая нас взглядом.
Поделились новостью — а ей хоть бы что. Вместо поздравлений:
“Я не для этого. Дима, твоя сестра Анастасия замуж выходит. Жить ей негде. Бабушка к вам переедет, готовьте угол.”
“Почему к нам?” — остолбенел муж.
“Она тебя подняла, будь благодарным”, — отрезала Галина.
“Мать, у неё же своя жилплощадь! Почему Настя должна там селиться?”
Разговор закончился скандалом. Свекровь хлопнула дверью. А наутро бабушка стояла на пороге, комкая платочек: “Я вам обуза, никому не нужна…” Сердце оборвалось. Дима обнял её: “Баб, да ладно, всё наладится”. Но я уже знала — спокойной жизни конец.
С переездом Марии Петровны начался ад. Свекровь стала наведываться когда вздумается — “я к матери, имею право”. После её визитов начали пропадать вещи. Мелочи, но досадно: то хрустальная вазочка, которую она хвалила, то фарфоровая статуэтка. Молчала, но зло копилось. Потом Настя забрала бабушкин телевизор — тот самый, что мы с Димой купили, чтобы Мария Петровна сериалы смотрела. Бабка рассказала, как внучка просто упаковала его и ушла без объяснений. Хуже того — забирала всю пенсию, оставляя старушку без копейки.
Как-то Мария Петровна не выдержала: “Галя, если так скучаешь — могу вернуться. У Насти детей нет, а Дима скоро отцом станет.”
После этого свекровь стала появляться реже. Видно, испугалась, что бабка и правда квартиру отберёт. Через год после рождения сына я вышла на работу — бабуля с радостью нянчила правнука. Стали подумывать о просторной квартире — в двушке тесно. Как-то Мария Петровна сияет: “Настя беременна, просит помочь. Но я тут обжилась — никуда не пойду! Купим трёшку — будем ждать нашу королевишну!”
Верю, что так и будет. Но когда вспоминаю бабушкины слёзы и наглость свекрови — внутри всё сжимается. Наша семья заслужила покой. И я сделаю всё, чтобы оградить её от тех, кто видит в нас только кошелёк.
