**Второй шанс**
На душе у Татьяны было тяжело, как всегда бывает после кладбища. В автобусе, кроме неё, сидели ещё несколько человек. Каждый был погружён в свои мысли.
Машина свернула с окружной дороги в город. За окном потянулись одноэтажные домики окраины. Скоро и они исчезнут — на их месте вырастут новые микрорайоны с многоэтажками и широкими проспектами.
Неожиданно для себя Таня вышла на ближайшей остановке. Вдруг, когда вернётся в следующий раз, её родной район уже канет в прошлое? Она шла по улице, застроенной облезлыми двухэтажками, и тревожно думала о том, что может не найти свой дом, где прошли самые счастливые годы её жизни.
Стекла в окнах были выбиты, подъезды зияли пустотой, как открытые рты немого крика. Жильцов давно расселили, и теперь здесь стояла тишина, прерываемая лишь редкими машинами. И вот он — её дом. Таня улыбнулась ему, как старому другу.
Без людей дом выглядел мёртвым. Сохранилась только почерневшая от времени скамейка у входа. А буквально в двух шагах уже возвышалась стрела подъёмного крана. Осталось совсем немного — и это здание тоже снесут.
Таня закрыла глаза, и перед ней словно ожила картина прошлого: мама высматривает её из окна второго этажа среди девчонок, играющих во дворе в «классики». Открытые окна пропускают звуки жизни: звяканье посуды, запах жареного лука, гул телевизора. А из квартиры тёти Веры доносится её визгливый голос — ругает вечно пьяного мужа.
«Тань, обедать!» — отозвалось в памяти звонкое мамино слово.
Она вздрогнула и открыла глаза. Нет ни мамы, ни шума — только пустые глазницы окон, безучастно смотрящие на неё.
Но Таня уже не могла остановиться. Воспоминания нахлынули с новой силой…
—
— Тань, обедать! — кричит мама из окна.
И она несётся по облезлым ступеням на второй этаж, врывается в квартиру и ещё в прихожей слышит: «Руки мой и за стол!» А папа, сидя между столом и холодильником, читает газету, терпеливо дожидаясь, когда все соберутся…
Таня так живо вспомнила этот момент, что даже почувствовала запах кислых щей. Слёзы потекли по щекам, и она провела пальцами под глазами, смахивая их.
А вот она идёт в школу с портфелем. Не успела отойти и на десяток шагов, как слышит топот за спиной.
— Тань, подожди! — кричит он.
Догоняет, шагает рядом.
— Дай алгебру списать!
— А вечером зайти не мог? — огрызается Таня.
— Твоя мать на меня смотрит, как будто я вор.
— Да брось, — Таня бросает взгляд на профиль Сашки.
Как он изменился за лето! Вытянулся, волосы выгорели на солнце, а смуглая кожа стала ещё темнее. Из ворота рубашки торчит тонкая шея, и кажется, будто она видит, как под ней бьётся жилка. Хотя знает — не видит. Просто запомнила.
Когда он успел так вырасти? Она узнаёт и не узнаёт своего друга детства, Сашку, жившего в том же подъезде, только этажом ниже. Увидел её в окно и выбежал следом.
Сашка почувствовал её взгляд и повернулся. Таня не успела отвернуться. Его светло-карие глаза словно обожгли её, и щёки вспыхнули румянцем, сердце заколотилось.
Их отцы вместе работали на заводе, от которого и получили эти квартиры. Мама Сашки тоже трудилась в бухгалтерии, а Танина мать — медсестрой в больнице. Завод и сейчас тут, недалеко, дымит своими трубами.
— Куда будешь поступать? — неожиданно спрашивает Таня.
— В политех. Окончу — и на завод инженером. А потом стану директором и всё здесь поменяю.
— Серьёзно? — удивляется Таня. — Никто же не мечтает быть директором завода.
— Не веришь? Увидишь, — уверенно улыбается Сашка.
— Инженером — ладно, но зачем тебе этот завод? Его вот-вот закроют. Оборудование старое, цеха разваливаются. Проще новый построить.
— Да ты ничего не понимаешь. Его не закроют. Он один из первых в стране. Достопримечательность. Без него тысячи людей на улице окажутся.
— А ты?
— А я в Москву, в университет. Буду переводчиком, объезжу весь мир. Хотя врачом тоже неплохо… — говорит Таня с лёгким кокетством.
—
В последнее воскресенье сентября всем классом поехали на дачу к однокласснику. Под ногами шуршали золотые листья, а низкое солнце слепило глаза.
После обеда все разбрелись по лесу. Там Сашка впервые поцеловал Таню.
Этот год стал для них переломным. Они сходили с ума от любви, целовались до головокружения. В один из вечеров, когда матери Тани не было дома, а Сашкин отец задержался на работе, он пришёл к ней списывать задачки.
И тогда всё случилось — быстро, неловко. Оба растерялись. Таня взяла с него обещание, что это больше не повторится. Он кивнул и ушёл. На следующий день они шли в школу молча, не зная, о чём говорить.
Только через несколько дней смогли обсудить это.
— Окончим школу — и поженимся, — сказал Сашка.
— Но я уеду, — тихо напомнила Таня.
— Тогда не уезжай.
Они впервые поругались.
—
На новогоднем вечере Таня случайно увидела, как в полутьме Сашка целовался с Ленкой. Она убежала домой в слезах.
Он пришёл к ней.
— Ты чего избегаешь меня?
— У тебя же Лена. Я видела.
— Сама пристала! Драться что ли было?
Таня знала Ленку — та не пропускала ни одного симпатичного парня. А Сашка действительно стал красивым.
Но время шло. Ленка исчезла, и Таня успокоилась. Всё последнее лето они провели вместе, сходя с ума от чувств.
После выпускного всем классом уехали на катере. Остановились у соснового бора. Выпили вина. Потом Таня с Сашкой незаметно сбежали в лес.
— Не уезжай. Можно и здесь учиться.
— Поехали со мной, — предложила она.
— Мать не отпустит. Да и отец — сердце у него шалит.
В тот же вечер отец Сашки застал их целующимися. Ничего не сказал, но потом до экзаменов сидел дома. Сашка больше не приходил к Тане. А после выпускного его отправили к бабушке в деревню. Он даже не успел проводить её.
СИ когда он обнял её прямо в кабинете, она поняла — вот он, её второй шанс, данный судьбой, и упускать его уже нельзя.
