Как будто во сне, где всё знакомо, но перекошено…
— Ты чего так рано?.. — бормотал Дмитрий, застегивая пиджак на одну пуговицу. Но Лида не слушала. Она застыла в выходе из квартиры, сжимая кулаки так, что ногти впились в ладони. Взгляд её упал на чёрные сапоги у двери. Не просто женские — это были сапоги Светы, её подруги со школы. Узнала сразу: слишком часто видела их в соцсетях, под бокалом шампанского. Но вот у себя в прихожей — никогда.
Всё пошло наперекосяк с утра, когда Лиде стало плохо на работе. Тошнота, потемнение в глазах. Она решила, что просто устала. Но коллега, Ольга, наклонилась и прошептала:
— Ты что, в положении?
— Да нет, с чего бы… — отмахнулась Лида, но внутри всё оборвалось. Она знала — что-то не так. Через полчаса она уже стояла в уборной, глядя на тест с двумя яркими полосками.
Не помнила, как вышла из кабинета шефа. Не помнила, как покинула офис. Помнила только одно: летела домой, чтобы рассказать Дмитрию. Хотела увидеть его улыбку, обнять, зарыдать от счастья. Но…
Вставила ключ в замок, включила свет. И первое, что бросилось в глаза — эти сапоги. Через мгновение услышала шёпот из спальни. Поначалу подумала — показалось. Какая-то нелепая случайность. Но, распахнув дверь, увидела мужа — полураздетого, со Светой, кутающейся в одеяло.
— Лида?.. Ты чего?.. — залепетал он, а Света упорно смотрела в пол.
Дальше — как в тумане. Крики. Разбитая ваза. Слёзы. Потом — тишина. Уход. Пустота. Лида осталась одна в разгромленной квартире, сидя на полу и обнимая живот, где уже теплилась новая жизнь.
Через три дня она решилась. Не хотела, чтобы что-то связывало её с Дмитрием. Не хотела быть матерью-одиночкой. Родители в другом городе, подруга предала. Зарплаты не хватит даже на смесь, не то что на садик. И Лида пошла в частную клинику.
Сидела в очереди, уставившись в стену. Было страшно. Она не хотела этого ребёнка… и в то же время — хотела больше всего на свете.
— Заходите! — раздалось из кабинета.
Она вошла. Но, увидев врача, сердце ёкнуло.
— Артём?! Это ты?!
Её первая любовь. Парень, которого она не забывала. Его поцелуй в щёку на последнем звонке — самое тёплое воспоминание юности.
— Лида?! Не верится! — Артём вскочил, обнял её, будто никаких двадцати лет не прошло.
Говорили минут десять, словно расстались вчера. Когда восторг немного улёгся, Артём спросил:
— Но ты ведь на приёме. Что случилось?
Лида, смущаясь, выложила всё — измену, беременность, своё решение.
— И ты правда хочешь избавиться от ребёнка? — тихо переспросил он.
— Да… я боюсь. Не справлюсь одна…
