**Розовый шарфик**
Два года прошло с тех пор, как Валерия похоронила мужа. Он был старше её на семнадцать лет. Когда они познакомились, ей было двадцать девять.
Она никогда не пользовалась вниманием мужчин. Скромная, домашняя, избегала шумных компаний. В школе и в университете парни видели в ней приятеля, просили списать домашку, делились пропущенными лекциями. А встречались — с яркими, весёлыми девушками, которых не смущали условности.
С Артёмом она столкнулась на улице. Был тёплый май, пахло черёмухой, молодая листва радовала глаз. Солнце светило так, будто хотело растопить все печали.
Валерия решила идти домой пешком. Шла, щурясь от яркого света, улыбаясь прохожим без причины.
Навстречу шёл он — высокий, приятный мужчина в расстёгнутом тёмном пальто. Поравнявшись, он улыбнулся:
— Погода — как лето. А я вот пальто натянул.
Голос у него был тёплый, немного хрипловатый.
— Так снимите его, — рассмеялась Валерия.
Он тут же скинул пальто, перекинув через руку. Она не ушла, заворожённо наблюдая.
— И правда, легче. Мороженого хотите? — не дожидаясь ответа, он направился к ларьку.
Валерия собиралась уйти, но подумала — неудобно.
Он вернулся, протянув ей пломбир в вафельном стаканчике.
— Ой, моё любимое! — удивилась она. — Как вы догадались?
— Потому что моё тоже, — ответил мужчина.
Они шли рядом, ели мороженое, говорили обо всём. Домой Валерия вернулась позже обычного. Да ещё и от ужина отказалась — наелась сладкого.
— Что это у тебя глаза горят? — прищурилась мать.
— Не горят, — покраснела Валерия.
На следующий день Артём позвонил, пригласил на прогулку.
— На улице дождь. Я зонт не взяла, — вздохнула она.
— Ничего, сходим в кино. Где вы работаете? Я заеду.
По дороге он рассказал, что год назад потерял жену. У неё был порок сердца, врачи запретили рожать.
— Я её безумно любил, дети были не важны. Берег, как хрусталь. После её смерти думал, что конец. А потом увидел вас… Валечка, понимаете…
— Валерия, — поправила она.
— Вы напомнили мне её. Не внешне. Взгляд такой же ясный. Вы не из тех, кто гонится за модой. Сегодня это редкость.
На следующий вечер, вернувшись с работы, Валерия застала Артёма за чаем с матерью. На столе стояли розы.
— Дочка, а мы тут чаёвничаем, — слащаво протянула мать, многозначительно подмигивая: «Не упусти».
Артём был обаятельным. Седые виски добавляли шарма. Мать уже приписала ему квартиру, машину, высокую должность. Отсутствие детей тоже сочла плюсом — не придётся нянчиться с чужими.
— Мам, мы неделю знакомы, а ты уже планы строишь! — возмутилась Валерия. — Он симпатичный, но я его не люблю.
— Любовь — это для девочек. С ним ты будешь как за каменной стеной.
Провожая, Артём попросил её выйти к машине.
— Завтра приглашаю вас с матерью ко мне. Посмотрите, как живу. Валерия, скажу сразу: если хочешь детей — я пойму. Но мне поздно становиться отцом.
Он был честен. Больше она эту тему не поднимала.
С ним было спокойно. Коллеги завидовали: пока их мужья гуляли, Артём возил её на работу и встречал. Мать твердила, что дочь сорвала джек-пот. Внуков, конечно, хотелось… Но идеального счастья не бывает.
Три года они прожили душа в душу. Она ни разу не пожалела о браке. Были уважение, доверие — это тоже важно.
Однажды он пришёл с работы, поужинал, прилёг отдохнуть. Валерия старалась не шуметь. Когда поняла, что что-то не так, было уже поздно.
После его смерти жизнь замерла. Материны намёки, что «надо двигаться дальше», раздражали. Родить для себя? Да от кого?
Артём не любил, когда она красилась или ярко одевалась.
— Ты замужем. Кому ты тут крутишь хвостом?
Она убрала нарядные вещи подальше. Носила тёмное, волосы завязывала в хвост. Выглядела старше своих лет.
В конце апреля стояла почти летняя погода. Деревья зеленели, птицы пели. Солнце могло растопить даже лёд на сердце.
Собираясь на работу, Валерия обнаружила розовый шарфик — реликт из прошлой жизни. Как он затесался среди серых платьев? Она повязала его.
В час пик автобус был забит. Она пробиралась к выходу, как вдруг шарф зацепился за что-то и сдавил шею. Люди напирали, петля затягивалась. Она рванула назад, толкалась, её ругали. Вдруг увидела — шарф застрял в молнии на сумке парня.
— Эй, осторожно, порвёте! — крикнула она.
Двери закрылись, автобус тронулся.
— Теперь я проехала свою остановку!
— А я-то тут при чём? В такой одежде на такси надо ездить, — огрызнулся он, дёргая шарф. — Что, подарок мужа жалко?
До следующей остановки они препирались. На улице парень легко освободил шарф.
— Спасибо, — буркнула Валерия. — Теперь пешком идти.
— Провожу, — предложил он.
— Не надо. Вас, наверное, мама ждёт.
— Мамы у меня нет, — услышала она в спину. — Умерла, когда мне было пятнадцать. Отец женился, а я живу один.
— Простите… Мой муж тоже умер. И шарф это не его подарок, — почему-то добавила она.
— Думаю, он зацепился не просто так, — усмехнулся парень. — Судьба. В автобусе сотни людей, а он — за мою сумку.
Валерия фыркнула:
— Глупости. Случайность.
— А я верю. Меня зовут Слава. Мама называла Славиком. А вас?
Она не ответила, свернув во двор. У подъезда обернулась — он стоял на углу, махал рукой.
Дома корила себя. Нормальный парень, а она вела себя как дура. Назавтра высматривала его на остановке — хотела извиниться.
Через неделю шёл дождь. Валерия шла, обходя лужи, как у подъезда её перехватил Слава.
— Вы за мной следите? — спросила она, закрывая зонт.
—Она отступила на шаг, но его глаза смотрели так прямо и честно, что сердце её дрогнуло — и вдруг она поняла, что снова хочет быть счастливой.
