Свёкры пригласили нас в гости. Увидев их стол, я была поражена до глубины души.
Три дня я готовилась к приёму свёкров, словно собиралась сдавать важный экзамен. Я выросла в небольшом городке под Московской областью, где гостеприимство считалось не просто обычной традицией, а настоящим священным долгом. С самого детства мне внушали: гость должен уйти сытым и довольным, даже если для этого нужно пожертвовать последним. В нашем доме стол всегда трещал от разнообразия блюд — мясные закуски, домашние сыры, овощи, пироги, закуски. Это не просто угощение, а проявление уважения, символ домашнего тепла и щедрости.
Наша дочь Алена вышла замуж несколько месяцев назад. Со свёкрами ранее мы встречались лишь в нейтральной обстановке — в кафе или на свадьбе. В нашей уютной квартире на окраине города они ещё не бывали, и я переживала, как всё пройдёт. Я сама предложила им прийти в воскресенье, чтобы мы могли сблизиться, лучше узнать друг друга. Свекровь, Людмила Ивановна, сразу согласилась, и я принялась за дело: закупила продукты, принесла фруктов и мороженого, испекла свой фирменный торт с кремом и орехами. Гостеприимство у меня в крови, и я приложила все усилия, чтобы их не разочаровать.
Свёкры оказались интеллигентными людьми — оба преподаватели в университете, с манерами и интеллектом, которыми сразу завоевали уважение. Я переживала, что нам будет не о чем говорить, боялась неловкого молчания, но вечер сложился на удивление тепло. Мы обсуждали будущее наших детей, шутили, смеялись, засиделись до позднего вечера. Алена с мужем присоединились к нам ближе к ночи, и атмосфера стала ещё душевнее. В конце концов, свёкры пригласили нас к себе через неделю. Я поняла: им у нас понравилось, и это согрело мне душу.
Приглашение окрылило меня. Я даже купила себе новое платье — тёмно-синее, с элегантным вырезом, чтобы выглядеть достойно. Конечно, испекла снова торт — магазинные мне не по душе, в них нет души. Муж, Алексей, с утра жаловался, что хочет поесть до выхода, но я его одёрнула: «Людмила Ивановна сказала, что готовится к нашему приходу. Если придёшь сытым — обидится! Потерпи». Он вздохнул, но послушался.
Когда мы приехали к ним в городскую квартиру, я была в восторге. Интерьер был как с обложки журнала: свежий ремонт, дорогая мебель, изящные детали. Я ожидала чего-то особенного, предвкушала уютный вечер. Но когда нас провели в гостиную и я увидела их стол, моё сердце замерло от шока. Он был… пуст. Ни тарелок, ни салфеток, ни намёка на угощение. «Чай или кофе?» — спросила свекровь с лёгкой улыбкой, будто это было само собой разумеющимся. Единственным угощением оказался мой торт, который она похвалила и попросила рецепт. Чай с куском торта — вот и весь наш «пир».
Я смотрела на этот пустой стол и ощущала, как внутри растёт обида и недоумение. Алексей сидел рядом, и я видела, как в его глазах тлеет разочарование от голода. Он молчал, но я знала: он считает минуты до возвращения домой. Я натянуто улыбнулась и сказала, что нам пора. Мы поблагодарили, попрощались, а свёкры, как ни в чём не бывало, объявили, что намерены через неделю снова прийти к нам. Ещё бы, ведь у нас-то стол всегда ломится от еды, а не стоит сиротливо с одинокой чашкой чая!
В машине, пока ехали домой, я не могла выкинуть из головы эту картину. Как можно так встречать гостей? Я думала о наших семьях, о пропасти в понимании гостеприимства, что разверзлась между нами. Для меня стол — это сердце дома, символ заботы, а для них, похоже, просто предмет мебели. Алексей молчал, но я знала: он мечтает о запечённой курице, что ждала нас в холодильнике. Утром я не дала ему её съесть, а теперь он смотрел в окно с видом человека, которого предали. И я сама чувствовала себя обманутой — не едой, а равнодушием, которого не ожидала от людей, ставших частью нашей семьи.
