Когда-то давно, в послеродовом отделении одной московской больницы, рано утром вошла врач-акушер. Стройная, в белоснежном халате и накрахмаленном колпаке, она с улыбкой обвела взглядом палату:
«Доброе утро, мамочки. Ну, как наши дела?»
Первой она подошла к кровати у окна, где юная роженица лежала, отвернувшись к стене.
«Морозова, не прикидывайтесь спящей. Повернитесь, нужно осмотреть живот», — твёрдо сказала врач.
Девушка нехотя перевернулась. Её соседка по палате, Наталья, тут же узнала её — они рожали почти одновременно. Врач приподняла больничную рубаху, аккуратно прощупала живот и удовлетворённо кивнула:
«Всё в порядке. Скоро принесут сына на кормление. Готовы?»
Молодая мать широко раскрыла глаза, словно от испуга.
«Я… я не стану его кормить», — прошептала она.
Врач нахмурилась:
«Это почему же?»
«Не приносите его, пожалуйста…» Голос дрожал.
«Так, Морозова, — врач скрестила руки на груди. — Ты что, хочешь отказаться от ребёнка?»
Девушка лишь кивнула. Врач покачала головой:
«Ладно. Я закончу обход, потом поговорим. У тебя есть время передумать».
Резко развернувшись, она подошла к Наталье.
«А у вас как самочувствие?» Осмотр прошёл быстро. «Вторые роды? Ребёнка принести на кормление?»
«Конечно!» — Наталья ответила сразу, но врач на секунду задержала взгляд, словно хотела что-то добавить. Затем вздохнула и вышла.
Как только дверь закрылась, Наталья приподнялась на кровати.
«Как тебя зовут?» — спросила она. Тишина. «Мы рожали рядом. Ты чуть раньше меня. Слушай… почему ты не хочешь видеть сына?»
Молчание.
«Моему первому уже пять лет…» — Наталья задумалась, потом вдруг осторожно предположила:
«Парень бросил, когда узнал? Аборт сделать не успела? Боишься, что не потянешь одна?» Она говорила в упор к спине соседки. «Знаешь, есть такая поговорка — Бог ребёнка дал, Бог и на ребёнка даст. Всё образуется».
Тонкие плечи девушки слегка дрогнули.
«Если откажешься, его отвезут в дом малютки. Никогда не узнает твоего тепла, твоего голоса. Всю жизнь будет искать мать в чужих лицах. В детдоме скажут — тебя бросили. Всю жизнь он будет спрашивать: почему?»
«Отстаньте! — неожиданно срывается голос. — Вы ничего обо мне не знаете!»
«Правда, не знаю, — спокойно соглашается Наталья. — Но просто так детей не бросают. Особенно после того, как услышишь его первый крик…»
Она помолчала, потом вдруг начала рассказывать.
«Мы с мужем поженились на третьем курсе. Госы сдавала, уже животом за парту упиралась. Родила раньше срока — нервничала. А он… Я думала, обрадуется. Мужчины же сыновей хотят. А он даже отцовства в себе не нашёл».
История лилась, как из ведра. Кредиты, потрёпанные вещи с чужого плеча, упрёки за лишний вес. Молодая мать потихоньку развернулась, слушая.
«Потом узнала, что у него любовница. “А что ты хотела? — говорил. — Посмотри на себя”. Взяла сына и ушла. Через два года встретила другого — Сергея. Он с моим Колей сразу поладил. А когда я забеременела, бывший вдруг явился — “Отдай сына!”»
Губы её дрогнули.
«Во втором браке поняла: не всякий, кто говорит “люблю”, станет отцом. Ты молодая. Всё у тебя будет хорошо».
Дверь открылась — медсестра с младенцем на руках.
«Наталья Васильева? Ваша дочка. Знаете, как прикладывать?»
Та взяла свёрток, и лицо её озарилось.
«А… а мне сына принесите», — вдруг тихо попросила соседка.
Медсестра удивлённо подняла брови: «Ах, вот как! Сейчас».
Наталья улыбнулась:
«Меня зовут Наташа. Ты…?»
«Лена», — прошептала девушка. «Я… я ничего не умею. Поможешь?»
Через минуту ей вручили сына. Он жадно схватился за грудь. А через неделю их выписали — Лену встречала мать, Наташу — муж, родители и пятилетний Коля. Они обменялись адресами.
Потом были прогулки в Царицынском парке, первые зубки, общие праздники. Через год Лена вышла замуж за того самого парня — он вернулся, узнав о сыне.
А ведь могло быть иначе…
Брак — не фантик, его сразу не разглядишь. Кто-то годами пытается соломки подстелить, а жизнь всё равно преподнесёт свой урок.
Главное — чтобы у каждого малыша была мама. Та, что не отступит.
