Никита любил её безумно. Стоял под окнами дотемна, лишь бы разглядеть её силуэт за занавеской. Она казалась ему недостижимой, словно ангел с небес. Её хрупкость пленила его — бледная кожа, сквозь которую просвечивали голубоватые прожилки. Сердце сжималось от нежности.
На школьном ёлке он пригласил её на танец. Ольга была миниатюрной, двигаться с ней было неловко. Ладони на её талии дрожали, лоб покрылся испариной. Он сгорал от стыда, чувствуя, как она замечает его волнение. Когда музыка смолкла, Никита отпрянул и наконец смог перевести дух.
Он не понимал, почему другие парни не влюблены в неё.
Санька, к примеру, таял от высокой Людки с крепкими ногами. На физкультуре, когда она бежала по стадиону, её высокий хвост раскачивался, как маятник.
Для Никиты же идеалом была хрупкая Ольга. Она стала его наваждением, болезнью. Мать Никиты не одобряла его увлечения.
— Хорошенькая, но слишком слабенькая. Надо что-то делать, отвлечь его от этой худышки. Какая из неё хозяйка? И имя какое-то нерусское. Пусть едет учиться в Москву или Питер — подальше от неё.
Отец поддержал. Поговорил с сыном по-серьёзному — мол, в столице больше возможностей. Обещал оплатить учёбу, если не поступит на бюджет. Никита согласился.
В общежитии он повесил над кроватью фотографию Ольги, вырезанную из классного снимка. Но юность брала своё — он знакомился с девушками, а образ одноклассницы хранил лишь в глубине памяти.
Потом появилась Наташа. С ней было спокойно, без дрожи и смятения. Они понимали друг друга без слов. Образ Ольги постепенно поблёк.
После института Никита женился на Наташе и остался в Москве. Мать была рада его выбору — куда лучше, чем та загадочная Ольга.
Через год у них родилась дочка Катюша. Никита души в ней не чаял. Ольга же осталась лишь воспоминанием из юности.
Однажды мать позвонила: отца положили в больницу, надо приехать. Катя приболела, и Наташа осталась с ней. Никита взял отпуск и уехал один.
Москва провожала его дождём, а родной город встретил золотой осенью. Отец держался бодро, операция прошла успешно.
Выписывая отца, Никита шёл домой не спеша. Впереди женщина остановилась у коляски. Сердце ёкнуло — он узнал её раньше, чем успел подумать.
— Привет, — сказал он, подойдя.
Ольга подняла глаза, улыбнулась. Всё та же прозрачная кожа, те же голубые жилки на висках.
— Здравствуй. К родителям приехал?
— Отца оперировали. Всё в порядке. А это твой? — он кивнул на коляску.
— Мой, — коротко ответила она, и он сразу понял: мужа нет.
Ему захотелось обнять её, но он лишь проводил до дома, болтая о бывших одноклассниках. Помог занести коляску.
— Заходи как-нибудь, — сказала она на прощание.
Утро он встретил с матерью в больнице. Отец поправлялся. Никита купил цветы и отправился к Ольге.
На кухне, среди знакомых запахов, его накрыло прежнее волнение. Он заметил, как дрожит голубая жилка на её виске, наклонился и коснулся губами. Она ответила порывисто, но тут заплакал ребёнок.
Ольга убежала, а Никита, опомнившись, поспешил к выходу. На пороге она тихо сказала:
— Приходи после десяти.
Он колебался весь день. Вспоминал Наташу, Катю — свой дом. Вечером мать вернулась из больницы, сказала, что отец почти здоров, и Никита может уезжать.
И он уехал. Лёжа в поезде, представлял, как Ольга ждёт у окна… Но утром его встретили Наташа и кричащая «Папа!» Катюша.
На Новый год они всей семьёй приехали к родителям. На улице встретили Ольгу с дочкой в коляске. Никита поздравил её и догнал своих.
Теперь он не понимал, чем так пленила его Ольга. Лишь благодарил судьбу, что не предал семью.
А она осталась в памяти — прекрасной и невозможной, как первая любовь, которой суждено остаться в прошлом.
