Лучше тесниться в съёмной однушке, чем дышать одним воздухом со свекровью.
— Денис, сколько можно?! — голос Кати дрогнул, превратившись в шёпот, полный усталости и безысходности. — Мы уже два года в браке, а до сих пор живём у твоей мамы. Когда это кончится?
— А тебе что опять не нравится? — нахмурился муж. — Крыша над головой есть, всё под рукой. Ты же сама без квартиры, а на съёмное жильё у нас денег нет. Мама готовит, помогает, заботится. В чём проблема?
— Лучше снимать угол, чем жить с твоей матерью… — тихо проговорила Катя.
Денис лишь развёл руками.
— Хочешь — поезжай к своей матери в деревню, бросай работу. Я остаюсь. Я городской человек.
Эти слова особенно ранили Катю. Да, она родом из глухой деревни под Воронежем, где осталась её мать. Но разве она виновата, что судьба забросила её в город, где она встретила мужа, устроилась на работу и попыталась построить жизнь? А теперь ей словно говорят: ты здесь чужая.
Жить под одной крышей со свекровью становилось невыносимо. Для Дениса, конечно, всё было идеально — он же для матери золотой сын, она его не пилит, не учит, не указывает. Зато Катя оказалась в роли врага — чужой, которая «увела» у неё сына.
Тамара Ивановна овдовела рано. Подняла сына одна. Вся её жизнь теперь — Денис. Потому с самого начала она видела в Кате соперницу. На людях — приветливая, вежливая. Но стоило Денису выйти, как начинались ледяные взгляды и колкие замечания.
Сначала свекровь принялась критиковать, как Катя моет посуду и ставит кружки на полку. Потом стал раздражать чай — то слишком сладкий, то горький, то «вообще без вкуса». Однажды она даже обвинила Катю, что та гробит здоровье её сына, раз кладёт в чай сахар.
Готовка стала отдельной войной. Любое блюдо, приготовленное Катей, Тамара Ивановна либо не ела, либо выбрасывала. Девушка все чаще чувствовала себя лишней в этом доме. Она уходила на работу раньше, а вечером задерживалась подольше — лишь бы не возвращаться туда, где каждая мелочь становится поводом для упрёков.
Даже если на тумбочке лежала салфетка — свекровь тут же язвила: «Видно, в грязи выросла». Ни доброго слова, ни капли уважения. Только упрёки, колкости и лёд в голосе.
Однажды Катя не выдержала. Собрала вещи и уехала к матери — в ту самую деревню, из которой когда-то бежала за мечтой. Сидела у окна и плакала. Не от обиды — от бессилия. От того, что больше нет сил бороться. И что муж — не союзник.
Прошло время. Боль притупилась. И тогда пришло понимание: молчать было ошибкой. Надо было сказать Денису прямо, жёстко, по-мужски. Потребовать поддержки, а не тащить всё в одиночку. Ведь если муж молчит — это и есть его ответ.
Сейчас Катя знает: жить с чужой женщиной, даже если это мать мужа, — всегда лотерея. Особенно если ты одна в этом «треугольнике». Но главное — не сдаваться. Брак можно сохранить, если биться вместе. А не в одиночку — за двоих.
А как думаете: кто был прав — Катя или Денис? Можно ли ужиться со свекровью, или надо уходить при первых же намёках на давление?
