Сначала Генке показалось, что мама просто поправилась. Однако изменения были странными — округлилась только талия, а в остальном она оставалась прежней. Спрашивать было неловко: вдруг обидится. Отец молча улыбался, глядя на неё с теплотой, и Генка сделал вид, что ничего не замечает.
Но вскоре живот стал заметно больше. Однажды, проходя мимо родительской спальни, Генка случайно увидел, как отец гладит маму по животу и что-то шепчет ей ласково. А она улыбается, довольная. От этой сцены стало не по себе, и он поспешил уйти.
«Мама ждёт ребёнка», — вдруг осенило его. Мысль не столько удивила, сколько шокировала. Мама, конечно, выглядела молодо, но беременность в её возрасте казалась ему чем-то неправильным. О том, откуда берутся дети, он знал, но представить, что его родители… Фу, даже думать не хотелось.
— Пап, мама беременна? — как-то спросил он. С отцом говорить об этом было проще.
— Да. Она мечтает о дочке. Хотя, наверное, глупо спрашивать, кого бы ты хотел — брата или сестрёнку.
— Разве в таком возрасте рожают?
— В каком «таком»? Маме всего тридцать шесть, мне — сорок один. Ты что, против?
— А меня кто-то спрашивал? — буркнул Генка.
Отец пристально посмотрел на него.
— Надеюсь, ты уже достаточно взрослый, чтобы понять нас. Когда ты родился, мы жили в съёмной однушке, денег едва хватало. Потом умерла бабушка, и мы переехали в её квартиру. Помнишь её?
Генка пожал плечами.
— С тобой стало легче, мама вышла на работу, я купил машину. Второго ребёнка откладывали — то времени не было, то не получалось. А теперь…
— Ладно, пусть будет дочка, раз мама хочет. Только постарайся её не нервировать, хорошо? Если что — говори мне. Договорились?
— Да понял я.
Позже выяснилось, что действительно будет девочка. В доме появились розовые вещи, крохотные, как для куклы. Мама часто задумывалась, будто прислушиваясь к себе, и отец тревожно спрашивал, всё ли в порядке.
Генке было всё равно. Ему важна была только Юля Фёдорова. Родители хотят ребёнка — их дело. Хорошо хоть, перестанут к нему приставать.
— А это опасно? Рожать в её возрасте? — спросил он как-то.
— Риск есть всегда. Конечно, маме тяжелее, чем когда она ждала тебя. Но мы же не в глухой деревне — врачи хорошие, больницы оснащённые… Всё будет хорошо.
— А когда?
— Через два месяца.
Но Машенька родилась раньше. Генка проснулся ночью от шума — за стеной стонали, кто-то бегал. Он вскочил и заглянул к родителям. Мама сидела на кровати, сжав поясницу, и качалась, как маятник. Отец метался по комнате, собирая вещи.
— Главное, папку с документами не забудь, — прошептала мама.
— Мам… — Генка сразу протрезвел от сна.
— Прости, разбудили. Где же эта «скорая»? — пробормотал отец.
В дверь позвонили. Вошли двое в форме, стали спрашивать про схватки, воды… Генка ретировался, а когда вернулся одетым, маму уже увозили.
— Я скоро, — бросил отец на ходу.
В школе Генка опоздал.
— Крошкин соизволил пожаловать! — ехидно заметил учитель.
— Маму в больницу увезли…
— У него мать рожает! — крикнул Фёдоров. Класс засмеялся.
Отец позвонил на последнем уроке.
— Всё хорошо, девочка, — сказал Генка, вернувшись в класс.
— Теперь Крошкин будет нянькой! — снова захихикал Фёдоров.
Через три дня маму выписали.
— Какая красавица! — умилялся отец.
Генка не видел ничего прекрасного в этом красном комочке с бантиком вместо рта. Но когда Машка запищала, а мама засуетилась, ему стало странно осознавать: теперь у него есть сестра.
— Как назовём? — спросил отец.
— Василисой.
— В школе Васькой дразнить будут, — буркнул Генка.
— Тогда Машей, в честь бабушки.
Теперь всё крутилось вокруг Машеньки. Генку просили только помочь по дому, и он не отказывался. Но когда мама велела ему погулять с коляской, он взбунтовался.
— Вдруг ребята увидят, засмеют!
— Иди, на улице холодно. Простынешь — заразишь Машеньку, а она слабенькая.
Во дворе он встретил Юлю. Раньше она бы прошла мимо, но тут подошла, заглянула в коляску.
— Какая прелесть! — умилилась она и пошла рядом. Соседи улыбались, а Генка готов был провалиться сквозь землю.
Но Машенька заболела. Температура поднялась ночью, не сбивалась. Утром вызвали «скорую».
Генка чувствовал себя виноватым, хотя никто его не обвинял. В школе он получил тройку, хотя знал предмет на пятёрку. Вернувшись домой, застал отца, безучастно смотрящего в стену.
— Пап, чего дома?
— Машеньки больше нет, — прошептал отец.
Генка не понял сразу. Потом до него дошло.
— Так быстро… Ничего не смогли сделать… — Отец закрыл лицо руками.
Мама вернулась из больницы тенью. В доме воцарилась тишина, хотя за окном светило солнце.
Через месяц отец предложил увезти детские вещи на дачу.
— Маме не надо это видеть.
По дороге они увидели аварию. Красная искореженная машина, грузовик. Полицейский держал автолюльку с розовым комочком внутри.
— Родители погибли, а ей хоть бы что, — сказал кто-то.
Девочка закричала. Генка неожиданно для себя шагнул вперёд:
— Дайте мне. У меня была сестрёнка…
Полицейский сомневался, но отдал. Малышка замолчала, прижавшись к нему.
— В больницу её, потом в детдом, — сказал врач.
— Пап… — Генка взглянул на отца.
— Можно, мы её заберём? Мы недавно потеряли ребёнка… Жене будет легче.
— Оформляйте в опеке.
— Как её зовут? — спросил Генка.
— По документам — Василиса.
Они переглянулись.
— Домой, — сказал отец. — Вещи ещё пригодятся.
Мама сидела в пустой комнате.
— Вы вернулись?
— Мам, мы нашли Василису… — Генка затараторил, едва сдерживая ра
