Жил-был на свете фермер. Самый обычный, небогатый. Домишко старый, скотина разная. Две коровы, три козы, три утки, десяток курочек несушек да клочок земли. Приличный такой участок – то кукурузу сажал, то картошку, а то и вовсе непонятно что. Лишь бы прокормиться. Две коровы, три козы, три утки, куры, пёс по кличке Рыжик да две кошки. И все, между прочим, жрут не по-детски. Да и сам он любил перекусить.
В сарае – трактор древний, видавший виды, да инструменты для посевной да уборки. А зверьё его души в нём не чаяло. И всё потому, что он с ними как с родными обращался. Разговаривал, последний кусок делил. Когда кто хворал – забирал в дом, лечил, как собственного ребёнка.
Остальные фермеры из деревни над ним смеялись. Говорили, пора бы на мясо всё это добро сдать – денег подкопить, технику обновить. И кормить не надо будет, и даже баба какая-нибудь на него посмотрит. А так – кому такой голодранец нужен?
Но он не расстраивался, только улыбался да отвечал:
– Не могу я. Они же мне семья.
В местном кабаке, куда мужики по выходным сходились пропустить по стопке, эти слова воспринимали как шутку. Народ пил, на бильярде по мелочи рубился, под гармонь плясал. Была тут своя музыкальная банда – зажигали по-деревенски. И мужики, и бабы, и официантки – все в пляс пускались.
Только наш фермер на танцполе не появлялся. Сапоги-то у него пошарпанные, не до гулянок. А официантка Катя на него поглядывала. Тихий, добрый мужик, глаза улыбаются. Пару раз пыталась его на танец вытянуть, но он только краснел, прятал ноги под стол да бубнил:
– Да я, пожалуй, воздержусь. Голова кружится.
– И чего врёт-то? – возмущалась Катя. – Он же одну рюмку выпил!
Тут один из фермеров ей всё и объяснил:
– У него дома зверья – тьма, еле кормит. Мы ему сто раз говорили – сдай на колбасу, легче будет.
– А он?
– А он дурак. Говорит: «Они мне семья».
Мужики заржали, а один попытался Катю обнять да поцеловать. Но в наших краях официантки – дамы с характером. Хук справа – и фермер дружно с пола собирается. Народ в кабаке взревел от восторга.
А Катя стала смотреть на фермера иначе. То бутерброд подсунет бесплатно, то наливку нальёт. Он краснел, отнекивался, а что у него на душе – одному богу известно. То ли не смеет к ней подступиться, то ли считает себя обузой. Бедный фермер, еле сводит концы с концами.
А тут посевная началась. И зверьё его следом за трактором ходит, морально поддерживает. А пса Рыжика он иногда с собой в кабак брал – под стол сажал, бутербродами подкармливал. Сам не ел – ему пса жалко.
Катя смотрела на это и не знала – то ли плюнуть на него, то ли самой в слёзы удариться. То ли при всех к нему на колени сесть, обнять да спросить:
– Ты что, слепой? Пса кормишь, а меня не поцелуешь?
При этой мысли глаза у неё влажнели, вздыхала украдкой.
Чем бы всё кончилось – неизвестно. Но однажды вечером, когда фермер присел на скамейку во дворе, а зверьё вокруг него улеглось, ему вдруг дурно стало. Сердце прихватило – тяжело одному всё тянуть. Охнул, схватился за грудь и рухнул.
Тут же поднялся вой, гам, визг – коровы ревут, куры квохчут, козы блеют. Только Рыжик к сердцу хозяина приник, прислушался и залаял:
– Тихо! Дело плохо – сердце еле бьётся! Бегу за помощью!
И рванул пёс в кабак, где его угощали бутербродами. Бежал недолго, минут двадцать. Ворвался в зал – там музыка гремит, народ пьяный в пляс пошёл. Рыжик лает, но никто не слышит.
И тут – бах! Двери с петель вылетают. Оказывается, две коровы с разгона вломились в кабак. Музыка стихла, все остолбенели. А следом – три козы, три утки, куры и кошки ввалились. Переполох подняли!
Рыжик орёт:
– Я же велел с хозяином не расставаться!
Люди почесали затылки, но поняли – дело серьёзное. Погрузили зверьё в «ГАЗоны» и рванули к фермеру. Тот ещё дышал. Доставили его в больницу.
А хозяйство взялась вести Катя – уволилась с работы, в доме фермера поселилась. Каждый день навещала его в больнице. Он краснел, смущался, обещал всё отдать, только бы его «деток» не бросали.
Через месяц он вернулся – и глазам не поверил. Катя свой дом продала, деньги вложила – дом отремонтирован, сараи новые, техника блестит.
Фермер шапку снял:
– У меня таких денег нет…
А зверьё уже толпится вокруг, норовит прижаться.
– А мне можно? – спросила Катя.
Он подошёл и обнял её. Звери сидели, смотрели.
Сыграли свадьбу. Теперь работают вместе – легче вчетвером, если считать коров да коз.
Свинарник построили – сотню поросят откармливают. Но Катя мужа туда не пускает:
– Иди отсюда. Знаю я тебя – вырастишь да на волю отпустишь. А мне осенью кредит возвращать!
Фермер вздыхает, идёт к дому. Садится на скамейку, а вокруг – две коровы, три козы, три утки, куры, Рыжик да кошки. Зверьё головы на плечи кладёт, а он им сказки рассказывает.
Катя возвращается, смотрит на эту картину – не хочет нарушать. Стоит, улыбается. Счастлива.
И молится только об одном – чтобы это никогда не кончилось.
А о чём сказка-то?
Да всё о том же.
О любви.
