Проснулся Василий на заре. Солнце ещё только касалось кончиков берёз за окном, а мать, Федора Игнатьевна, с вечера наказала строго:
— Сынок, чуть свет — на покос. Коровам корм запасать, зима не за горами.
— Сама справлюсь, мам. Ивана тревожить не стану — у него своё сено ждёт, — буркнул он и отправился спать, не зная, что укус пчелы перевернёт всё в его жизни.
Василий в деревне слыл человеком необычным. Не то чтобы чудиком, но и не таким, как все. Тихий, смышлёный, вежливый. Лишнего не скажет, взгляд скромный, а в кармане — всегда книжка. Работал механиком в колхозе — мастер золотые руки. Начальство хвалило, уважало. А вот сердце — пустое, будто ждало чего-то…
Бабы в деревне руки махнули: «К нему не подступиться!» Молодёжь дразнила: «Интеллигент!» А брат Иван, балагур и весельчак, подкалывал:
— Эх, Василь, так и загнёшься холостым! Тебе даже тётка Аграфена сватается — ей, между прочим, под девяносто!
— Иди к своей Маринке, — отмахивался Василий.
Но на душе было не до смеха. Тоска. Одиночество. И страх. Познакомиться? Ой, нет…
В тот знойный июльский день он докосил почти всё поле, остался лишь дальний угол. Присел отдохнуть, достал флягу с водой. И вдруг — голос.
— Ой, батюшки! Как больно-то!..
Обернулся. Девушка — молодая, стройная. В простых штанах и кофте с цветочком. Держит руку у локтя и морщится. Василий вскочил, забыв про свою робость.
— Что случилось?
— Пчёлка ужалила… — чуть не плачет она. — Что делать?
— Ничего, сейчас… Жало вытащим.
Ловким движением он извлёк жало. Девушка ахнула, потом удивилась:
— Уже? Даже не почувствовала! Вас как звать?
— Василий. А вас?
— Наташа.
— На здоровье, Наташа. Вы здесь откуда?
— К тётке Марфе приехала. Она у вас в больнице заведующая. А я… теперь в школе младших учу. Из города сбежала.
Он кивнул молча. А она ушла, не зная, как у него внутри всё сжалось.
Наташа бежала от предательства. Бросила город, карьеру — лишь бы не видеть бывшего с лучшей подругой. Искала покоя. А нашла — глаза Василия.
А он шёл домой, будто на крыльях. За ужином молчал. Потом взял баян — и заиграл. Мать с братом переглянулись.
— Ты чего, браток? — не выдержал Иван. — На покосе русалку встретил? Давай, выкладывай!
И Василий рассказал. О пчеле. О девушке. О её руках. И о том, как хочет увидеть её снова. Иван хлопнул себя по коленям:
— Всё, завтра к дяде Семёну идём! Он с Марфой живёт. Какая Наташа… Красиво!
— Не пойду, — заупрямился Василий.
— Пойдёшь! Шанс упускать нельзя!
Марфа встретила их хлебосольно, Наташа — с улыбкой. Василий глаза опустил. Иван болтал за двоих. Наташа смеялась, Марфа подмигнула мужу:
— Гляди-ка, как смотрятся… Счастье-то идёт.
Под вечер Наташа не выдержала:
— Такой вечер… Может, до речки пройдёмся?
Он еле кивнул. И пошли. Медленно, по пыльной дороге, где пахло травой и… чем-то новым.
Говорили о жизни. О книгах. О предательстве. О том, как страшно быть одним.
На рассвете стояли у реки, не отпуская руки.
— Знаешь… — прошептал Василий. — Не понимаю, как жил без тебя.
— И я, — ответила она. — Не думала, что в деревне встречу… тебя.
Через два месяца в селе гуляла свадьба. Василий больше не был тихоней. Он стал мужем. Таким, каким мечтала Наташа.
— Вот и нашлись, две половинки, — сказала Марфа, глядя, как пляшут молодые. — На покосе. Из-за пчелы.
А Иван усмехнулся:
— Эх, бывает же… Одним покосом — и на всю жизнь.
