Порой судьба подкидывает испытания, к которым ты не готова. Я не оправдываю обман, но в моей ситуации иного выхода не существовало. Мы с супругом Дмитрием Ивановым вместе уже пятнадцать лет. У нас трое детей. Через что мы только не прошли — бесконечные кредиты, ночи без сна, переезды из Москвы в Тверь, годы тотальной экономии. Но всегда держались вместе. И вот, едва я вышла из декрета после младшей дочери, едва мы начали выдыхать после ипотеки в два миллиона рублей, тест показал две полоски.
Сначала не поверила. Как? Почему именно сейчас? Стояла в ванной, сжимая тест, и думала: опять начинать с нуля.
Я знала реакцию Дмитрия. Он не жестокий — просто расчётливый. Хладнокровный, когда дело касается выживания семьи. Да на третьего ребёнка соглашался скрепя сердце. Не из-за отсутствия любви — просто в его голове вечно крутятся цифры. А четвёртый малыш, когда мы только расплатились с долгами? Для него это было бы крахом.
Но это оказалось цветочками. На первом УЗИ в клинике на Ленинском проспекте врач объявил: «У вас двойня! Девочка и мальчик».
Мир остановился. Доктор что-то говорил про сердцебиения, а я лишь чувствовала, как холодеют пальцы. Будто падаю в бездну.
Дома молчала неделями. Но однажды за борщом проронила:
— Я беременна.
Дмитрий замер. Не кричал, не спорил. Просто пробормотал:
— Справимся. Лишь бы не двойня.
Тогда, пытаясь подготовить его, я солгала:
— В консультации встретила Свету из института. У неё тоже трое, а теперь двойня ждётся.
Он фыркнул, но в глазах мелькнул страх:
— Пятеро? Безумие. Узнай про двойню — пришлось бы прерывать. Иначе с ума сойти.
С той минуты я решила молчать. Не врать — просто не договаривать. Изучала льготы для многодетных, пересчитывала бюджет. Мысль, что он заставит сделать аборт, резала сердце.
На втором скрининге в 20 недель Дмитрий сам вызвался поехать. В кабинете врач улыбнулась:
— Два сердечка бьются. Поздравляю — мальчик и девочка!
Воздух застыл. Муж побледнел, будто мраморный. Молчал всю дорогу. В машине спросил сквозь зубы:
— Ты знала?
Я покачала головой:
— Говорили, возможна ошибка из-за срока…
Не поверил. Но скандалить не стал. Замкнулся на неделю. А потом… будто переключился.
Начал рассказывать детям про «двух новых пупсиков», смотрел объявления о колясках «2 в 1», читал форумы. А через месяц заявил: «Переезжаем». Оказалось, тётя Люда из Самары оставила мне в наследство старый дом. Продали квартиру, вложили в ремонт.
Родила я в прошлом месяце. Аню и Мишу. Дмитрий держал мою руку в родзале, а когда акушерка вручила ему сына — заплакал. Ни с Катей, ни с Петей, ни с Алёнкой я не видела в нём такой нежности.
Теперь он качает близнецов, напевает «Спят усталые игрушки», встаёт по ночам. Старшие носят подгузники, гордясь ролью «взрослых». Дом наполнился смехом, которым я всегда мечтала его наполнить.
Но одна мысль гложет: он не знает, что я скрывала правду. Для него честность — святое. А я выбрала обман ради семьи. Каждый раз, глядя, как он целует крошечные ладошки, спрашиваю себя: «Права ли была?» И, видя его счастье, шепчу: «Спасла нас».
Но если узнает… Простит? Или рухнет наш хрупкий мир, который мы с таким трудом собрали заново?..