Пирог и другие разочарования
Анна взбивала крем для бисквитного пирога, её движения были точными, будто часового мастера. Пирог для её дочери Маши должен был стать настоящим шедевром: три яруса, ванильный мусс, свежая клубника и нежные шоколадные узоры. Сегодня Маше исполнялось восемнадцать, и Анна надеялась, что этот пирог — лучший за все годы её работы кондитером — растопит лёд, сковавший их отношения в последние месяцы.
— Мам, ты ещё не закончила? — Маша влетела на кухню, её кроссовки скрипели по линолеуму. — Светка уже в пути, а у нас тут хаос!
— Почти готово, — Анна улыбнулась, вытирая руки о фартук. — Ну как, нравится?
Маша мельком глянула на пирог, её лицо осталось безучастным.
— Ну… сойдёт. Но Светка говорит, что сейчас в моде минимализм — без этих вычурных завитков.
Анна почувствовала, как ложка в её руке стала неожиданно тяжёлой.
— Это не просто завитки, Машенька. Это те самые узоры, что были на твоём пироге в десять лет. Помнишь?
— Мам, мне тогда было десять, — Маша закатила глаза. — Ладно, пойду уберу в зале. Папа опять всё завалил бумагами.
Она вышла, оставив за собой лёгкий шлейф духов и ощущение, что Анна говорила со стеной.
***
К шести вечера гостиная преобразилась: шары, гирлянды, стол с угощениями. Анна поставила пирог в центр, его ягоды сверкали под люстрой, словно крошечные рубины. Она вспомнила, как год назад Маша отвергла семейный ужин, сбежав с друзьями в кафе. «Я взрослая, мам», — бросила она тогда. Анна полгода откладывала на ингредиенты, отказывая себе в новых сапогах и мастер-классах по выпечке, чтобы сегодня всё было идеально.
Звонок в дверь прервал её мысли. Маша бросилась открывать, и в квартиру вошла Света — высокая, с ярко-розовым маникюром и взглядом, сканирующим всё вокруг.
— Ого, это что, пирог? — Света замерла перед творением Анны, склонив голову. — Маш, ты серьёзно? Это же для малышей!
— Ну, это мамина фишка, — Маша хихикнула, но щёки её порозовели. — Она обожает такие… винтажные штуки.
— Винтаж? — Света рассмеялась, её голос звенел, как разбитое стекло. — Это же будто из девяностых! Сейчас все делают голые торты — ягоды и ничего лишнего. Правда, Маш?
Анна сжала край фартука, ощущая, как кухня внезапно стала тесной.
— Здравствуй, Света, — она попыталась улыбнуться. — Этот пирог сделан по Машиным предпочтениям. Она всегда любила ваниль и клубнику.
— Любила, — Света сделала ударение на слове, глядя на Машу. — Но вкусы меняются, да? Теперь же ты в веганском тренде, разве нет?
Маша замялась, перебирая браслет на запястье.
— Ну, не совсем… но Света права, мам. Может, в следующем году сделаешь что-то более современное?
Анна почувствовала, как сердце сжалось, но кивнула.
— Хорошо, Машенька. А пока давай встречать гостей.
***
Гости — Машины друзья из школы и университета — заполнили зал смехом и музыкой. Анна разносила закуски, стараясь не замечать, как Света что-то шепчет Маше, кивая на пирог. Её муж, Сергей, сидел в углу, уткнувшись в ноутбук. Его «срочная работа» всегда оказывалась важнее семейных моментов.
— Ань, как ты? — Сергей мельком поднял глаза. — Пирог, как всегда, великолепен.
— Спасибо, — Анна выдавила улыбку. — Может, поможешь с напитками?
— Сейчас, только доделаю письмо, — он снова погрузился в экран.
Анна вернулась к столу, где Света громко рассказывала о «модных вечеринках».
— В Москве недавно был ивент, — вещала она, — пирог без глютена, без сахара, с матчей. Вот это уровень! А тут… — она кивнула на творение Анны, — будто бабушка испекла.
Гости засмеялись. Маша покраснела, но промолчала, теребя скатерть.
— Свет, это мамин пирог, — тихо сказала она. — Она старалась.
— Старалась? — Света подняла брови. — Маш, стараться — одно, а соответствовать трендам — другое. Ты же не хочешь, чтобы твои восемнадцать выглядели как садик?
Анна почувствовала, как лицо заливает жар. Она хотела ответить, но взгляд её упал на Машу, которая опустила глаза, будто соглашаясь.
***
Кульминация вечера наступила, когда пришло время задувать свечи. Анна вывезла пирог на подносе, её руки дрожали. Гости затихли, телефоны нацелились на Машу. Анна зажгла свечи, их отблеск мерцал в глазах дочери, как в детстве.
— Машенька, загадывай желание, — Анна улыбнулась, чувствуя ком в горле.
— Погоди, — Света шагнула вперёд, её голос разрезал тишину. — Это что, обычные свечи? Маш, ты же хотела фейерверки! Это твой день!
— Фейерверки? — Анна растерялась. — Маша, ты ничего не говорила…
— Потому что ты всё равно сделаешь по-своему! — Маша вдруг вспыхнула, голос её дрожал. — Мам, я просила что-то простое, современное, а ты опять со своими пирогами, словно на свадьбу! Мне восемнадцать, я не ребёнок!
Гости зашептались. Анна ощутила, как пол уходит из-под ног.
— Маша, я хотела, чтобы тебе понравилось, — её голос едва слышался. — Это твой любимый вкус…
— Любимый? — Маша рассмеялась, но в глазах блеснули слёзы. — Ты даже не знаешь, что я уже год не ем клубнику! Света права — ты живёшь в своём мире!
— Маш, не заводись, — Света положила руку ей на плечо, словно дирижируя сценой. — Давай просто задуем и забудем. Всё равно никто не станет есть этот пирог.
Анна посмотрела на Сергея, ждала поддержки, но он лишь пожал плечами.
— Ань, может, не стоит? Пусть молодёжь веселится.
— Веселится? — Анна шагнула к подносу, голос дрожал.Анна медленно взяла пирог, вышла на кухню, закрыла дверь и, глядя на тающее пламя свечей, поняла, что иногда любовь — это не только дарить, но и вовремя отпускать.