Раны предательства
Анна заканчивала мыть посуду, когда телефон резко нарушил тишину кухни в маленьком городке под Казанью. Вытерев руки полотенцем, она подняла трубку.
— Анечка, здравствуй, дорогая! — раздался сладкий голос тёти Гали.
— Добрый вечер, — сухо ответила Анна.
— Анют, мой сын в Казань переезжает, ему бы где-то остановиться. Может, пустишь его к себе? — ласково промурлыкала тётя.
— Нет! Сами разбирайтесь! — резко оборвала её Анна, чувствуя, как кровь приливает к щекам.
— Как же так… Мы ведь родня, — растерянно пробормотала Галя.
— После того, что вы сделали, я вас знать не хочу! — чётко произнесла Анна.
— О чём ты? Что я сделала? — в голосе тёти послышалась тревога.
— Аня, ты же не откажешь, да? — голос Гали звучал приторно, будто она оказывала милость, а не просила помощи.
Анна стояла у окна, сжимая кулаки. Подобные разговоры повторялись слишком часто. Снова придётся жертвовать своими планами ради «семьи».
— Что случилось? — спросила она, уже зная ответ.
— Племяннице твоей математика нужна! — затараторила Галя. — Экзамены скоро, а учитель строгий, двойки ставит направо и налево. Ты же у нас умница, подтяни девочку, а?
Анна стиснула зубы. Уже пятерых детей родственников она обучала бесплатно. Но отказать было нельзя — так её воспитали.
— Ладно, — прошептала она, ненавидя себя за слабость.
В их семье помогать родным было святым долгом. Родители Анны с детства твердили, что семья — это крепость, своих бросать нельзя. Они не жалели ни сил, ни денег. Если родственникам требовалась помощь, они всегда приходили на выручку.
— Когда-нибудь и нам помогут, — повторяла мать.
Анна верила.
Её родители не были богачами, но держали маленький магазинчик. Жили скромно, но стабильно. Этого хватило, чтобы стать «спасательным кругом» для всей родни. Кто-то приезжал в Казань и селился у них, экономя на съёмном жилье. Кто-то одалживал деньги, обещая вернуть, но долги исчезали без следа. Если требовалось устроить родственника на работу, шли к отцу.
Анна тоже не оставалась в стороне. После института она стала бесплатным репетитором для всех племянников, двоюродных братьев и дальних родственников. Годами она тратила вечера на их детей, жертвуя собственным временем. Она была уверена: если их семье понадобится помощь, родня ответит тем же.
Эта вера разбилась вдребезги.
— Вы уверены? — голос Анны дрожал, пальцы впились в край стола.
Врач смотрел на неё с сочувствием, привыкший к таким новостям.
— Проверили не один раз, — тихо сказал он. — Лечение нужно начинать немедленно.
Анна кивнула, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Мысль, что они не одни, была последней опорой.
Дома царила гробовая тишина. Отец сидел, уставившись в стену. Мать металась по комнате, сжимая телефон, но так и не решалась позвонить. Анна смотрела на них и понимала: сдаваться нельзя.
— Мы справимся, — проговорила она, нарушая тишину. — Нас много. Мы выстоим.
Отец тяжело вздохнул.
— А деньги? Это слишком дорого…
— Деньги найдём, — твёрдо сказала мать.
Они начали действовать. Продали всё: квартиру Анны, машину, украшения, даже часть мебели. Родители вывели все сбережения из бизнеса. Но денег не хватало. Тогда они сделали то, что казалось естественным: обратились к родне, которой столько лет помогали.
— Родные, у нас беда, — дрожал голос матери. — Нужна помощь. Любая сумма, кто сколько может.
В ответ — молчание, затем уклончивые отговорки.
— Держитесь, — бросила одна тётя. — Мы бы помогли, да сами в долгах…
— Ох, как жалко, — вздохнул дядя. — У нас ремонт, все деньги ушли…
— Я бы дала, но средства на вкладе, не снять, — равнодушно сообщила двоюродная сестра.
Анна слушала и не верила. Те, кто годами брал у них деньги, жил в их доме, пользовался их связями, теперь не могли дать даже копейки.
Откликнулся лишь один дальний родственник. Он перевёл небольшую сумму, извиняясь, что не может больше. Анна знала, что для него это много, и была благодарна.
— Спасибо, — сказала она, сдерживая слёзы.
После этого она выключила телефон и сжала кулаки. Они справятся. Даже если никто в них не верит.
Пришлось брать кредит под залог родительской квартиры.
— Мы правда это делаем? — голос Анны дрожал, она схватилась за голову.
— Выбора нет, — устало ответила мать.
Они сидели на кухне среди кипы бумаг, счетов и расчётов. За окном темнело, но свет не включали — берегли электричество.
— Если не выплатим, потеряем всё, — прошептала Анна.
— Если остановимся, потеряем отца, — резко сказала мать.
Деньги пришли быстро, но так же быстро испарились. Каждая копейка уходила на лечение, каждая процедура становилась надеждой. Анна перестала считать поездки в больницу, анализы, рецепты.
Отцу стало лучше. Это было единственным, что имело значение.
— Есть улучшения, — сказал врач, снимая очки. — Но расслабляться рано. Впереди долгий путь.
Мать выдохнула, Анна кивнула. Они были готовы.
Работать пришлось на износ. Мать тянула остатки бизнеса, подрабатывала бухгалтером у трёх фирм, бегала на встречи. Анна бралась за всё: днём — основная работа, вечером — репетиторство, ночью — фриланс.
— Когда ты спала? — спросила мать, застав её на кухне в пять утра.
— Не помню, — хрипло рассмеялась Анна, заваривая кофе.
Они переглянулись и улыбнулись. Трудно, но они не сдадутся.
Два года ушли на борьбу. Два года изнурительной усталости, бессонницы, нервов, бесконечных цифр и экономии. Но отец начал ходить сам, вернулся к делам, снова стал собой.
Однажды вечером он сел за стол, посмотрел на жену и дочь и тихо сказал:
— Спасибо вам.
Анна молча сжала его руку.
И только тогда родня снова появилась.
— Аня, привет, родная! — щебетала тётя Галя. — Вы совсем пропали, ни звонка— Простите, но у нас нет ни времени, ни желания вас слушать, — сказала Анна и положила трубку.
