В дверь постучали. Я открыла — на пороге стояла рыдающая свекровь. Оказалось, любовница обчистила их до последней копейки.
Пятнадцать лет назад мы с Дмитрием сыграли свадьбу. Его мать с первого дня дала понять: подругами мы не будем. Я не спорила. Годы шли, а детей всё не было. Десять лет томительных ожиданий, но судьба сжалилась — сначала родился сын, затем дочь.
Жили мы неплохо. Дмитрий вырос до директора крупной компании, а я посвятила себя семье. Моя мать жила далеко, помощи ждать было неоткуда. А свекровь? Она так и не приняла меня. В её глазах я вечно оставалась хитрюгой, уведшей её сына. Она мечтала, чтобы он женился на «той самой» — дочери её подруги. Но Дмитрий выбрал меня.
Я терпела, старалась не замечать её колкостей. Пока однажды всё не рухнуло.
День этот помню отчётливо. Мы с детьми вернулись с прогулки. Малыши возились в прихожей, а я пошла кипятить чай. Вдруг заметила на тумбе листок. Подошла — и мороз пробежал по коже. Вещей Дмитрия нигде не было.
На клочке бумаги небрежно было нацарапано:
«Прости. Полюбил другую. Не ищи. Ты сильная, справишься. Так лучше».
Телефон его молчал. Ни звонка, ни сообщения. Он просто исчез, оставив меня с двумя детьми на руках.
Я не знала, где он и кто эта «другая». В отчаянии позвонила свекрови — вдруг что-то объяснит? Но услышала лишь:
«Сама виновата. Я же предупреждала».
Где искать правду? Времени не было — дети требовали заботы, а денег почти не осталось. Дмитрий взял всё.
Я вспомнила, как раньше писала курсовые для студентов. Так и выживали. Полгода — ни весточки.
А потом в дождливый вечер раздался звонок. Открываю — на пороге свекровь. Вся промокшая, глаза красные.
«Пустишь?»
Мы сели на кухне. Сквозь слёзы она выговорила: та женщина оказалась аферисткой. Обобрала Дмитрия, оформила кредиты и исчезла. Даже квартиру свекровь заложила, пытаясь ему помочь. Теперь банк грозит выселением.
«Нам некуда идти… Помоги…»
Я сжала кулаки. Вспомнились её слова, годы унижений. А теперь она здесь?
Часть меня кричала: «Поживи теперь с последствиями!» Но другая — тихо напоминала: дети смотрят. Они учатся не злобе, а милосердию.
Я молча встала, налила чаю и подала ей.
Потому что иногда простить — не слабость, а единственный способ остаться человеком.
