В тихом городке под Тулой, где старые дома хранят отголоски былого, моя жизнь в 54 года стала пустыней, которую я вырыл собственными руками. Меня зовут Василий, и я потерял всё: жену, семью, работу. После тридцати лет брака с Надеждой я ушёл к молодой любовнице, вообразив, что обрёл счастье. Теперь я один, без дела, без родных, и осознаю — совершил роковую ошибку.
**Семья, которую я променял**
Надю я встретил, когда нам едва исполнилось двадцать. Поженились, вырастили двух дочерей, и я гордился, что мог содержать дом. Работал механиком, приносил зарплату, а Надя хранила очаг, растила девочек. Мне нравилось, что в доме порядок, что всё предсказуемо. Но со временем чувства притупились. Я думал — так и надо, мы ладили, уважали друг друга. Пока не появилась Алёна.
Три года назад в кафе я познакомился с Алёной — ей было 35, мне 51. Она смеялась, болтала, играла локонами. Рядом с ней я будто сбросил годы. Мы стали встречаться, и вскоре она потребовала: «Или я, или она». Я, как дурак, поверил в новую судьбу. Признался Наде, думая, что она тоже устала от нашего брака.
**Развод, который сжёг мосты**
Надя не плакала, не кричала. Просто спросила: «Ты уверен?» — и замкнулась. Теперь я понимаю: она сломалась внутри. Мы продали нашу трёшку, где прошла вся жизнь. Алёна настояла, чтобы я не оставлял Наде ничего. Та купила крохотную однушку, а я даже не предложил помощи — был ослеплён страстью.
С Алёной мы въехали в новую двушку, купленную на мои накопления. Дочери, узнав о разводе, сказали: «Ты предал маму». Но я отмахнулся — Алёна ждала ребёнка, и я верил, что начинаю всё с чистого листа.
**Правда, которая добила**
Сын родился, но семейный рай обернулся кошмаром. Я таскался на работу, мыл полы, нянчился с младенцем, а Алёна пропадала с подругами. Возвращалась пьяной, орала, швыряла посуду. В доме — грязь, холодильник пуст. Меня уволили — засыпал на станке, сорвался на начальнике. Друзья косо смотрели: «Малыш — вылитый сосед». Я не верил…
После ДНК-теста мир рухнул. Ребёнок — не мой. Алёна, усмехнувшись, ушла, прихватив остаток сбережений. Я остался в пустой квартире, без гроша, с грудой долгов. Тогда я решил вернуться к Наде, к той, что 30 лет была моим домом.
**Поздние цветы**
Купил розы, шампанское, торт «Прага» и постучал в её дверь. Открыл незнакомый мужчина — её новый муж, инженер с завода. Оказалось, Надя устроилась бухгалтером, вышла замуж. Увидев меня в парке, она даже не остановилась. «Василий, — бросила через плечо, — ты уже мёртв для меня».
Теперь мне 54. Дочери не берут трубку. Живу в общаге, подрабатываю сторожем. Каждую ночь думаю: как я мог променять верность на мишуру? Почему не оценил то, что имел?
**Что осталось?**
Пытаться вернуть дочерей? Но их глаза — как у чужих. Искать работу? В мои годы берут только сторожами. Просить прощения у Нади? Она счастлива без меня. Остаётся лишь жить с этой болью.
Старые друзья ворчат: «Вась, сам виноват». Но как начать заново, если душа — как выжженное поле?
**Записки дурака**
Эта исповедь — крик в пустоту. Надя права, забыв меня. Дочери правы, отвернувшись. Но я всё ещё дышу. Пусть этот стыд будет моей платой за глупость. Может, когда-нибудь я смогу смотреть в зеркало без омерзения…
Я — Василий, и моя жизнь рассыпалась, как карточный домик. Но пока дышу — надеюсь. Хотя бы на прощение самого себя.
