«Мама, не звони мне так часто» — эти слова пронзили мне сердце, как ледяной нож.
— Ну что может измениться за день? Зачем звонить каждый раз? — мой сын бросил это спокойно, даже равнодушно. Мой единственный, родной.
Слова врезались в душу. Я шла тогда с подругой, Алевтиной Семёновной, по парку в нашем районе. Мы часто гуляем, обсуждаем новости, жалуемся на здоровье, вспоминаем былое. Обычные разговоры двух пенсионерок. Вдруг у неё зазвонил телефон. Она отошла, поговорила минут десять и вернулась с сияющими глазами.
— Невестка звонила! Представляешь, у Алёшки первый зуб вылез! Когда кормила — заметила. Старший внук позже зубы показывал, а этот — раньше! Вот схожу после прогулки, куплю пирожных, зайду к ним — будем праздновать. Она сама пригласила!
— И вы столько времени об этом говорили? — спросила я, и в голосе задрожала тоска.
— Да не только о зубе! Обо всём на свете — о делах, о родне, о ерунде всякой. Мы с ней каждый день болтаем. И с сыном тоже — он всегда найдёт минутку. А с невесткой — так вообще, начнём с одного, закончим другим. Даже не вспомнишь потом, с чего начали. Как родные!
А у меня не так. У меня всё иначе…
Мой сын живёт в той самой квартире, которую я ему оставила, перебравшись в деревню, к дому покойного мужа. Работает, жена в декрете с малышкой. Конфликтов нет — всё тихо, вежливо. Но и тепла нет. А когда я пытаюсь сблизиться — натыкаюсь на холод.
— Мам, всё как всегда. Работа, дом, сон. Жена дома, всё нормально. Зачем звонить каждый день? — вот и весь разговор.
Я не достаю их звонками. Не лезу. Просто хочу знать, как внучка растёт. Как здоровье. Но если звоню — сын либо сбрасывает: «Занят», либо отвечает сухо, раздражённо. А если дозвонюсь до невестки — в ответ только «да», «нет», «всё хорошо». Ни души, ни искры.
Идём дальше с подругой — она заходит в магазин, берёт сладкое, идёт к невестке в гости. У них праздник. А у меня — тишина. Я даже не знала, когда у моей внучки первый зуб прорезался. Узнала потом, случайно. Мне не сказали. Меня не позвали. Мои намёки на встречу — игнорируют. Как будто не слышат.
Однажды я собралась. Приготовила яблочный пирог, надела хорошее платье и пошла без предупреждения. Невестка открыла дверь — в глазах растерянность. Пирог съели, но в воздухе висело напряжение. Будто я пришла не к семье, а в чужой дом. Потом сын подошёл и тихо сказал:
— Мам, в следующий раз предупреди, ладно?
Предупреждать? В свою квартиру? К сыну? К внучке? К семье, ради которой всю жизнь горбатилась? Я отказывала себе во всём — а теперь я чужая.
Два месяца я звонила, чтобы договориться о встрече. Всё время причины — «болеем», «неудобно», «не сейчас». А потом выяснилось, что родители невестки живут за границей и даже по видеосвязи с внучкой не общаются. Но их дочь, моя невестка, не скучает по ним. Видимо, она просто такая — холодная. А сын? Мой сын стал таким же.
— Мам, ты вечно недовольна. Ты портишь мне настроение. Вот у тебя же есть подруги — с ними и говори. Я после твоих звонков не могу сосредоточиться. И вообще — о чём каждый день разговаривать? — бросил он однажды. Без стыда. Без капли жалости.
И вот теперь я сижу одна в пустой квартире. Без звонков, без гостей, без внучки. Я знаю: если что-то случится, он даже не узнает. Разве кто-то из знакомых догадается позвонить. Моя подруга живёт в радости детей и внуков, а я — в воспоминаниях. Когда-то у меня был сын, который звал меня мамой с любовью… а теперь просто просит не звонить.
Вот и живу. В тишине. С болью.
