Снежинки летят навстречу
После двадцати лет брака у многих случаются трудные времена. Киру и Романа это тоже не миновало.
— Двадцать лет с Ромкой, столько всего прошли, сына Егора вырастили, сейчас в универе учится. Надо позвонить, как он там, в своей общаге, — мечтал о самостоятельности, вот и получил, — размышляла Кира, укутавшись в плед.
Сын с детства был такой же упрямый, как она сама. Легко находила с ним общий язык — ну а как иначе, ведь он её копия. Второго ребенка они с мужем так и не завели, хотя она иногда об этом думала. Но жизнь — штука сложная, и сейчас она была уверена, что поступили правильно.
Познакомились они с Романом еще в студенчестве, на третьем курсе расписались, на четвертом родился Егор. Хорошо, что мама помогла — академический брать не пришлось, как-то всё удачно сложилось. Вместе и институт закончили.
Конечно, не сразу всё наладилось — жили трудно, вечная нехватка денег. Но со временем, как говорится, «и это пройдет, как с белых яблонь дым…»
Роману повезло — устроился в солидную компанию, постепенно пробился наверх. Теперь он замгендира. Кире в карьере не так повезло, да она и не гналась за высотами. Работала обычным менеджером в другом офисе.
Роман сразу предупредил:
— Могу тебя к нам устроить, но не хочу, чтобы мы вместе работали. Ванька свою жену к себе пристроил — теперь дома одни скандалы. Ревнует его ко всем подряд, даже к уборщице.
— Ром, я всё понимаю. Работа — работой, а семья — семьёй. Я тоже так думаю, — ответила Кира, и муж остался доволен её рассудительностью.
Вообще Роман — мужик серьезный. На посторонних баб не пялится. Хотя, конечно, без греха — красивые женщины ему нравятся, и мысли бывают огого. Но жене не изменял — ну, разве что слегка подфлиртовывал. Куда без этого, сами же иногда нарываются.
Кира ревновала, иногда не выдерживала и закатывала сцены. Сидит она сейчас в кресле, за окном снег тихо падает. А она смотрит на экран телефона, где улыбается немного небритое, но такое родное лицо мужа.
Тишина в квартире, а его улыбка всё так же светится с экрана.
— Улыбается, а мне больно. Хоть бы позвонил. Сижу тут, как чужая, в тоске. А всё из-за того, что не смогла переступить через гордость и скрепя сердце согласилась пожить отдельно. И что теперь? Могла бы всё наладить, но нет…
Полгода назад Роман сообщил:
— У нас в офисе корпоратив по поводу юбилея компании. Шеф сказал — все с женами и мужьями. Так что, жена, готовься…
— Ой, Рома, мне новое платье нужно… Хочу выглядеть хорошо…
— Да без проблем, купим. Когда?
— Давай в выходной по магазинам съездим, — договорились.
Платье Кира выбрала шикарное, элегантное. Когда она его надела с новыми туфлями, муж аж присвистнул:
— Ого, Кир, ну ты даёшь! Красавица!
— А ты как думал? — засмеялась она, гордо подняв подбородок.
Сейчас, сидя в кресле, Кира вспоминала тот корпоратив. Перед глазами — как Роман с обаятельной улыбкой танцевал с коллегами. Особенно часто — с бухгалтершей Светланой, которая щеголяла в обтягивающем красном платье, что-то шептала ему на ухо, и оба хохотали.
Киру же оставили на его друга Ваньку — тот в разводе, пришел один, вот и не отставал. Правда, Роман пару раз приглашал её танцевать, спрашивал, нравится ли ей, а она кивала. Но на душе скребли кошки, когда видела мужа с другими.
Когда Ванька занудно рассказывал про отдых в Турции, Кира делала вид, что слушает с интересом. После корпоратива приехали домой. Роман видел, что жена не в духе, но спрашивать не стал — сама выскажет, да и так догадывался, о чём…
Переодевшись и смыв макияж, Кира выдала:
— Мне не понравилось, как ты себя вёл. Почему я целый вечер торчала с твоим другом Ванькой? Думаешь, мне было интересно его слушать?
— А ты думаешь, я должен был весь вечер тебя за руку держать и шарахаться от всех женщин, которые хотели потанцевать? Кстати, чаще они меня приглашали, чем я их. Ты же видела?
— Видела, — резко ответила она, понимая, что заводится, но остановиться уже не могла. — Лучше бы ты со мной танцевал, чем с этой бухгалтершей Светланой.
— Кира, — устало сказал Роман, садясь за стол, — я устал от твоей ревности. И это не в первый раз. Твои истерики, упрёки — всё это уже достало. Ты ведешь себя как параноик.
— Лучше параноик, чем бабник! — выпалила она.
— Ну… тогда, наверное, нам стоит немного пожить отдельно. Отдохнуть друг от друга.
Кира отвернулась к окну, сдерживая слезы. Гордость не позволила ей признаться, что она этого не хочет, что ревнует от любви и боится его потерять.
— Я тоже так думаю, — выдавила она.
А за окном хлестал дождь, гремел гром, сверкали молнии.
На следующий день муж собрал вещи и ушел. Кире хотелось выть.
По вечерам она размышляла:
— Может, стоило чаще говорить Ромке, что люблю его? Меньше ревновать, больше доверять? Ведь я никогда всерьёз не верила, что он способен изменить. И уж точно не стоило соглашаться на разрыв. Теперь ясно — это не передышка, а начало конца.
Поздно прозревать, когда смотришь на всё из прошлого.
Кира даже не думала о других мужчинах — для неё по-прежнему существовал только Роман.
Белое покрывало зимы
Близился Новый год. Кира смотрела в окно — тихо падал снег, что редкость: обычно ветер гнал снежинки навстречу. Она вообще любила зиму, эту белую чистоту, укутывающую город.
В руке зазвонил телефон — мама.
— Кирочка, доча, привет. Как дела?
— Привет, мам. Всё нормально, — ответила она, понимая, что врет.
— Мы с папой ждём вас с Ромкой на Новый год. И чтобы Егорка приехал! Никаких отговорок, традицию нарушать не будем, — радостно говорила мать. Кира не стала её расстраивать и пообещала приехать.
Ей нравилось встречать праздник у родителей в деревне у подножия гор.Они приехали, встретили Новый год вместе, как в старые времена — с лыжами, чаем у камина и мамиными пирогами, а когда праздник закончился, Роман взял Киру за руку и просто сказал: “Давай домой”.
