**Дневник. Запись от 12 октября.**
Меня зовут Ольга Николаевна. Мне шестьдесят, и всю жизнь я отдала своему единственному сыну. Поднимала его одна после того, как муж ушёл, когда Вове не было и трёх лет. Работала в районной больнице санитаркой, ночами дежурила, лишь бы у мальчика было всё — и новая форма в школу, и горячий борщ на столе.
Сын вырос хорошим — умным, отзывчивым. Я всегда им гордилась. Но теперь мне кажется, он променял всё это на женщину, которая даже не скрывает, как презирает меня. Его жена — Диана.
С первой встречи она вызвала у меня тревогу. Слишком нарочитая улыбка, слишком высокомерный взгляд. Когда Вова впервые привёл её в гости, я сразу почувствовала: что-то не так. Её тёмные глаза скользили по мне оценивающе, а в голосе звучала насмешка. Но я решила: быть может, это лишь волнение. Если сын любит, я обязана попытаться принять её.
Мы пошли в кафе, чтобы познакомиться. И там всё стало ясно. Она орала на официантку из-за холодного супа, требовала заменить блюдо, потому что оно «не выглядело как в инстаграме». Говорила сквозь зубы, будто все вокруг ей должны. А её наряд… Короткое платье, едва прикрывающее бёдра, и глубокий вырез. На встречу со свекровью. Я еле сдержалась, чтобы не увести Вову и не спросить: «Неужели она серьёзно?»
Я списала её поведение на нервы. Но годы показали: хуже не стало только потому, что хуже уже некуда. После свадьбы Вова перестал звонить. Я терпела, не хотела мешать. Но когда через месяц сама набрала его номер, в трубке прозвучал ледяной тон. А однажды, когда он мне позвонил, я чётко услышала, как Диана кричит на фоне: «Хватит с ней трепаться!» Она даже не пыталась скрыть раздражение.
Я не выдержала и спросила у сына: что происходит? Он вздохнул и рассказал. У Дианы тяжёлое прошлое: в юности её бросил парень, когда она была беременна, ребёнка не удалось сохранить. После этого она долго лечилась у психологов. Вова уверяет, что сейчас с ней всё в порядке, просто она «чувствительная». Но я вижу: это не чувствительность. Это злоба. Откровенная и беспощадная.
А через неделю Диана сама мне позвонила. Кричала, обвиняла, что я втираюсь в их жизнь, настраиваю сына против неё. Я не могла поверить своим ушам. Это я — монстр? Та самая, что поднимала его в одиночку, отказывая себе во всём?
Вова, как всегда, промолчал. Только повторил заученное: «Мама, у меня теперь своя семья». А я? Я что, больше не семья? Женщина, что выносила его, вырастила, теперь не имеет права даже позвонить?
Живут они в её трёшке в новом районе. Диана любит упомянуть, что купила её сама. Конечно, жильё — серьёзный аргумент. Но разве из-за квадратных метров стоит забывать мать?
Я ничего не требую. Не прошу денег, не лезу без спроса. Просто хочу оставаться частью его жизни. Узнавать, как дела, иногда видеться. Разве это преступление?
Иногда мне кажется, что Диана просто боится. Не Вову потерять — а его любовь ко мне. Хотя какая там любовь… С ней он говорит тепло, а со мной — словно с чужой тёткой.
Но я всё ещё надеюсь. Что он очнётся. Поймёт, что нельзя вычёркивать мать только потому, что так велит жена. Надеюсь, что их брак будет крепким. Но и моё место в его сердце — тоже.
Я сделала всё, что должна была. Родила, вырастила, отпустила. Но всё равно жду. Жду, что он вспомнит. Позвонит. Обнимет. Не по обязанности. А потому что любит.
