Жизнь в тихом городке под Екатеринбургом превратилась в ад с тех пор, как невестка, Людмила, забеременела. Раньше я терпела ее хамство, надеясь сохранить мир в семье, но теперь она перешла все границы: орет, оскорбляет нас с мужем, а наш сын, Дмитрий, молчит, прикрываясь ее «интересным положением». Ее слова режут, как нож, но его равнодушие ранит еще сильнее.
Мы с супругом, Николаем, сразу поняли, что Людка — не подарок. Грубая, как валенок, она с первого дня смотрела на нас свысока. Но раньше хоть притворялась, держала себя в руках. Всё изменилось, когда она забеременела. Будто бес в нее вселился: кричит, топает, а Дима только оправдывает: «Она в положении, ей нельзя нервничать». Меня душит обида, но он будто не замечает.
Помню, в мой прошлый День рождения я весь день готовила, старалась. Людмиле не понравился мой салат. Вместо того чтобы промолчать, она заявила на весь стол: «Этот салат — отвратительная бурда!» Гости замерли, мне было жутко стыдно. А она продолжала: «Почему я должна молчать? Это мое право сказать правду!» Салат съели до крошки, но ей одной было мало. Дима пробормотал что-то про «перепады настроения» и отвернулся.
Их свадьба — отдельный кошмар. Людка напилась, как сапожник, полезла в драку с подругой. Все в шоке, а ее родители сидели, будто так и надо. Тогда я поняла: её хамство — не случайность, а суть. Но даже это не подготовило меня к тому, что началось после беременности. Под предлогом «гормонов» она стала настоящей футасей. Любой разговор — истерика, любое слово — повод оскорбить.
Когда на УЗИ сказали, что будет мальчик, мы с Николаем купили голубой конверт. Пришли, вручили с добротой, а в ответ — визг: «Вы что, дураки? Это плохая примета!» Людка орала, будто мы преступники, а Дмитрий смотрел в пол, как провинившийся щенок. Мы ушли, униженные. Неужели сын не понимает, что это уже не нормы?
Недавно наша дочь, Ольга, позвала всех в кафе на свой праздник. Людмила явилась на шпильках, хотя срок уже приличный. Я осторожно сказала: «Может, сменишь обувь? Для безопасности» — и тут начался ад. Она завизжала: «Вы мечтаете, чтоб я упала! Вам лишь бы навредить!» Николай попытался вступиться, но она назвала нас «старыми дурнями» и грохнула дверью. Дима бросился следом, даже не оглянувшись. Вечер был испорчен, гости перешептывались.
Я не могла успокоиться. Если бы моя Оля, мать троих, так вела себя со свекровью, мне было бы стыдно до слез. Это не просто грубость — это плевок в душу. Через пару дней Дмитрий позвонил. Я не стала брать трубку, передала Николаю. Сын извинился, но сказал: «Она не будет просить прощения, ей и так тяжело». Эти слова добили меня. У меня трое детей: Ольга — умница, младший, Максим, — золото, а Дмитрий… Будто подменили. Позволяет жене вытирать о нас ноги, унижать перед людьми. Это предательство.
Мы с Николаем решили не выносить сор из избы, хотя могли бы рассказать всему роду — тогда Людке пришлось бы несладко. Но я не хочу опускаться до ее уровня. Сердце разрывается: почему сын не защищает нас? Неужели мы воспитали его тряпкой? Или она его сломала? Не знаю, как жить дальше, когда каждый день — пытка. Их ребенок — наш внук, но я боюсь, что она и его настроит против нас. Если сын не одумается, я сама поставлю её на место, даже если семья треснет по швам.