**«Свояченица влюбилась — а её дитя опять на нашей шее»**
Июль. Как обычно, я с детьми укатила на родительскую дачу. Мужу с отпуском не светило — остался в городе, «присматривать за хозяйством», как он выразился. Всё шло своим чередом, пока я не вернулась… и не наткнулась на незваную «посетительницу». Вместо тишины — девичий смешок, вместо уюта — развешанное бельё, тюбики помад, чужие шлёпанцы в прихожей. На кухне восседала шестнадцатилетняя Алина, племянница мужа. Мой супруг, словно вор на месте преступления, тут же вскинул руки:
— Прости, солнышко… Не хотел тревожить. Сейчас всё расскажу.
Я сразу смекнула, в чём дело. Алина, дочь его сестры Светланы, у нас бывала и раньше. Обычно, когда у Светы случался новый «ухарь» или «внезапные курсы повышения», девочку подкидывали к нам. Мы не отказывали — женщина одна, молодая, имеет право на личное счастье. Но раньше это были сутки-другие. А теперь… Алина въехала в тот же день, как мы с детьми уехали, и даже не собирается возвращаться.
Представьте: двушка в спальном районе Нижнего Новгорода, пять человек — мы с мужем, два сорванца и подросток, уже не малыш, но ещё и не взрослая. Детская — 12 квадратов, наша спальня — чуть просторнее. Перетерпеть пару дней ещё можно, но жить так — пытка для всех.
В ванной — сушится Алинино бельё: кружевца, тонкие бретельки, всё напоказ. У меня мальчишки в том возрасте, когда уже замечают девичьи прелести, и мне вовсе не улыбается, чтобы их первое томление было связано с племянницыными трусиками. Я сделала замечание мягко. Алина без споров убрала, даже извинилась. В целом девочка неплохая — помогает, вежливая, не дерзит. Но это когда знаешь — она ненадолго. А теперь… сроки расплывчаты.
Я подошла к мужу:
— Дим, она к первому сентября уедет? Или будем встречать учебный год с «постоялицей»?
Муж только развёл руками:
— ХЗ… Света молчит.
Вот и ответ. Мамаша, выходит, спихнула дочь на нас, чтобы самой предаться любовным утехам. Чем Алина живёт, что ест, где шатается по вечерам — её не колышет. А мы? А мы должны из кожи вон лезть, чтобы не обидеть, не выставить, не дать почувствовать себя лишней.
Решила не рубить с плеча. Утром позвоню Свете, обсудим без крика. Но едва она услышала, о чём речь — связь оборвалась, и больше она не брала трубку. Звонки сбрасывались сразу, короткие гудки, будто номер в чёрном списке. Поехать к ней? Она на другом конце города, и я уверена — дверь не откроет. Всё стало кристально ясно.
Тогда я выдохнула и сказала мужу:
— Родной, разбирайся со своей сестрой. Меня она в упор не видит.
Он потупился:
— Да и меня, похоже, тоже… Но куда Алину? Не выгонять же ребёнка?
Конечно нет. Алина росла без отца, материнской ласки тоже не изведала. Мы её всё детство опекали: на дни рождения — дорогие подарки, на праздники — платья, на Новый год — айфоны. Всегда подставляли плечо. Но мы не её родители. Мы — родня. Взять на неделю — одно дело, а вот сожительствовать месяцами… Нет. Это уже перебор.
А Света? Она купается в новом романе. То в кабаке, то в кино, то, небось, на выходных у кавалера. Ей хорошо. Алина — с нами, значит, проблемы нет.
И что теперь? Взять Алину за руку, отвезти и бросить под дверью? Жестоко. Но и так жить — невыносимо. Мы с мужем не студенты, чтобы ютиться втроём в спальне. Дети и так на нервах — режим нарушен. А у Алины, между прочим, свой мир: перепады настроения, музыка на всю квартиру, звонки до полуночи, душ по три раза в день, бесконечные сторисы…
Не знаю, что делать. Алина не виновата. Но играть в мать-героиню я не собиралась. Пока просто жду, когда у Светы проснётся совесть. Если вообще проснётся…
