Слушай, расскажу тебе, как всё прошло на нашей встрече выпускников. Я, Игорь Соколов, уже лет тридцать, а в последний раз видел Василису Ромашову, когда нам было пятнадцать. Представлял, какой она теперь в нашем небольшом Тульском городе.
«Наверно, у неё трое деток и муж-алкоголик», подумал я с досадой. Злиться на неё было странно, ведь я же тот, кто бросил всё и уехал, а не она.
Когда я пришёл, встретили меня, как будто я звезда кино, и сразу стало неловко. Среди остальных одноклассников Василисы не было, и я подумал, что так даже лучше какая там глупая ностальгия, зачем мне эта Василиса?
Но потом я её увидел. У неё изящные руки с голубоватыми венами, лицо узкое, как у лисички, светлые коротко стриженные волосы, словно одуванчик после дождя. Мне показалась она очень красива, и я нечаянно произнёс:
Какая же Василиса!
Сосед по парте, Павел Губанов, рассмеялся:
Ой, ляпнешь! Смотри на Аню у неё волосы длинные, кожа бархатная. А твоя Василиса пятна на лице, как моль.
У неё действительно были мелкие прыщики, но я думал, что они её не портят. С Павлом я согласился:
Ну, пожалуй, так.
Как подружиться с Василисой? Девчонки теперь не так легко общаются с парнями, а если подойти и заговорить, первая же Аня будет дразниться, что ты её жених.
Идею подсказал Павел, когда собирал всех парней на свой день рождения. У него квартира не такая просторная, как моя, но тесно, да весело мама Павла придумывала шарады, а потом мы играли в трансформеров, которые нам подарили одноклассники, а я был самым большим.
Мам, а можно всех одноклассников пригласить? спросил я за день до праздника.
Всех? удивилась она. Куда их всех посадим?
Пожалуйста! упрашивал я.
Всё равно никто не придёт, подмямлил папа из соседней комнаты. Сделай фуршетный стол, пусть толкаются, а не сидят.
А родственники?
На другой день, миролюбиво сказал папа. И не забудь скатерть, салфетки и семь блюд
Я боялся, что Василиса откажется, ведь у неё денег на подарок нет. Все знали, что она из многодетной семьи, мать библиотекарь, отец пьяница, сладости видит только по праздникам, а куртки отдают старшей сестре. Поэтому, когда я подошёл к ней с приглашением, заговорил почти как скороговорка:
Можно попросить у тебя особый подарок: срисовать рисунок на обложку пластинки?
Василиса не поняла, о чём речь, и я объяснил, что собака разорвала обложку от пластинки, а мне нужна новая.
У вас магнитофон? спросила она подозрительно.
Есть, отмахнулся я. Но я люблю пластинки. Нарисуешь?
У неё была пятёрка по рисованию, её работы часто показывали на школьных и районных выставках.
Ладно, сделаю, согласилась она.
На дне рождения, пока половина ребят играла в приставку, а другая половина смотрела фильм на видеомагнитофоне, я показал Василисе, Мишке и двум девчонкам свой проигрыватель и пластинки. Я слушал разную музыку, но больше всех нравились «Битлы», как и папа, а наш пёс Бублик разорвал обложку их альбома.
Сначала Василиса скучала проигрывателем никого не удивишь, но когда заиграла музыка, она замерла, словно услышала марш. Мишка быстро устал и ушёл к приставке, а девчонки начали танцевать. Комната заполнилась шепотом и шевелением, только она сидела на краю своей кровати, не двигаясь.
Через пару дней после праздника она подошла и спросила:
Можно мне послушать пластинку? Я обещаю, честно!
Это папины, сразу нашёл я ответ. Он не разрешает их отдавать. Но ты можешь приходить ко мне слушать в любое время.
Как же неудобно, смутилась она.
Неудобно надевать штаны через голову и спать на полке, пошутил я, подражая отцу. Всё остальное удобно, так что приходи, и всё будет ок.
Так и началась наша дружба, сначала на общей любви к легендарной группе, потом уже просто между людьми без всяких уловок.
Игорь, тебе правда интересно общаться с этой девчонкой? недоумевала мама. Она же бедная, выглядит как безмолвная кукла. Что у вас общего?
Мам, я не хочу переезжать в другой конец города, жаловался я. В нашей школе всё нормально, учителя хорошие, репетитор сказал, что мой словарный запас богат.
Мама всё время говорила о переводе в лицей, но я держался за свою школу, в том числе изза Василисы. Папа лишь усмехнулся:
Пускай девчонка крутит голову, дело молодое.
Я разозлился, уши покраснели, но всё равно получил почти год свободы: мама больше не упоминала о лице, хотя иногда закатывала глаза, когда я приводил домой Василису.
В девятом классе мама зашла в комнату, когда я изучал детали фигуры Василисы, и всё изменилось. Я думал, что всё пройдёт мимо, но вечером, когда вернулся отец, тоже был тих. Через три дня папа объявил:
Мы переезжаем в Москву.
Как в Москву? недоумел я.
Расширяюсь, открою ресторан там, а тебе придется учиться в столице. Я уже договорился о лице и репетиторах.
Я не поеду, сказал я.
Куда же тогда?
Вариантов действительно не было. Василиса, узнав об этом, заплакала. Я пообещал доучиться и приехать за ней. Она вздохнула, как будто уже знала, что я исчезну.
На прощание я подарил ей ту самую пластинку, обложку которой она нарисовала, и под эту музыку мы впервые поцеловались.
Всё это, конечно, пришло от мамы, и я обиделся и на неё, и на папу. Когда в десятом классе одноклассник захотел учиться в Лондоне, он сказал отцу:
Я тоже в Лондон хочу.
Мама начала плакать, бояться, что он останется один. Я знал, что у меня был старший брат, умерший от порока сердца, и мама долго не могла завести ещё ребёнка, так что её страх был понятен, хоть и отчасти я к тому относился со злорадством.
В Лондоне мне понравилось я объездил все места, связанные с моими кумирами, начал курить, сменил причёску и постоянно менял девушек, пытаясь забыть Василису, но каждая быстро надоедала.
Вернувшись в Россию, я стал помогать отцу с ресторанами. К тому времени у меня были два почти серьёзных романа: одна с гречанкой, цепляющей меня, как клещ, а вторая с британкой Джейн, бледной и светловолосой.
Мама сразу начала подбирать мне невест, и я почти перестал бывать дома, переехав в квартиру, подаренную отцом на совершеннолетие. Она звонила, а я не отвечал. Отец просил меня быть мягче, а я отвечал:
Она хотела, чтобы я стал успешным? Я стал. Жениться не собираюсь, пусть запомнит.
Мишка написал мне, но я сначала не понял, кто это, пока не посмотрел на аватарку. Мы разошлись, но всё равно я согласился прийти на встречу выпускников, хотя и не был приглашён.
Она смотрела на меня с улыбкой, без злобы, в отличие от меня.
Привет, сказал я. Ты совсем не изменилась.
Это правда: Василиса всё та же хрупкая, бледная, с голубыми венами, только волосы стали чуть длиннее.
С того момента я перестал замечать других. Мы разговаривали долго, и я узнал, что она уже была замужем, но развелась, а у неё есть сын Игорёныч, десятилетний мальчик, названный в мою честь. Слышать своё имя заставило меня смутиться, но было приятно.
Поехали со мной, вдруг сказал я, понимая, насколько это глупо. Бери сына, в Москве лучше, чем здесь.
Ты всё такой мечтатель, грустно произнесла она.
Я правильно понимаю, что ты говоришь «нет»?
Василиса молчала, собиралась уйти. Я не смог её удержать, не нашёл слов.
А я поеду с тобой, улыбнулась она. В какой гостинице остановился?
В «Центральной», конечно.
Давай провожу, поддразнила она.
Я сразу вызвал такси, и мы уехали.
Когда постучали в дверь, я думал, что это уборка, но увидел её в том же платье, волосы собраны в хвост, лицо слегка злое.
И где же она?
Кто?
Аржанова! Сначала мужа у меня увела, а теперь и за тебя взялась?
Я рассмеялся.
Нет, тут никакой Аржановой нет. Хочешь, проверь сама.
Она вошла, осмотрелась, села на стул.
Юля позвонила, сказала, что вы уехали вместе.
Я довёз её на такси, как джентльмен, и всё.
И даже не целовались?
Я поднял руки и шутливо сказал:
Не виновен!
Что ты? У неё губы накачаны, а ещё коечто
Я сюда не за этим приехал, ответил я.
Зачем тогда? Чтобы увидеть меня после пятнадцати лет?
Ты ждала?
Болезнь… забыла тебя на следующий день!
Хорошо, я тоже давно тебя не помнил.
Пойду тогда?
Иди. Но сначала послушаем пластинку?
Пластинку?
Да, я привёз проигрыватель.
Она усмехнулась, спросила:
Ты меня забыл, а проигрыватель принёс?
Получается, да.
Она вынула из сумки ту самую пластинку, которую я подарил ей на прощание.
Ты меня забыла, а пластинку хранила всё это время? поддразнил я.
Она пожала плечами. Я вынул пластинку из конверта, прошёл по ней пальцами ни одной царапины. Поставил на проигрыватель, включил. В комнате зазвучала «All You Need Is Love».
Мы подошли друг к другу, я положил руку ей на талию, она на моё плечо. Закружились в медленном танце, будто на выпускном, которого у нас никогда не было. На её щеках появился румянец, сердце у меня билось, как после марафона. Время остановилось, и нам было всё равно, кто где обещал и кто куда поедет. Музыка звучала, и мы поняли: всё, что нам действительно нужно, это любовь.
