Папа, не приходи к нам больше. Как только ты уходишь, мама сразу же начинает плакать, и слёзы у неё идут до утра. Я засыпаю, просыпаюсь, снова засыпаю и снова просыпаюсь, а она всё рыдает. Я спросил её: «Мам, ты плачешь изза папы?» а она лишь шмыгнула носом, будто будто у неё простуда. Я уже подрос, и знаю, что простой насморк не заставит слёзы звучать в голосе.
Иван Петрович сидит за столиком в кафе на Тверской улице с дочкой Любовью и помешивает маленькой ложечкой уже остывший кофе в крохотной белой чашке. Любовь даже не прикасается к мороженому, которое перед ней в прозрачной чашке, как маленькое произведение искусства: разноцветные шарики, укрытые зелёным листочком и вишенкой, всё это покрыто шоколадом. Любой ребёнок в шесть лет бы с радостью схватил его, но Любовь уже в прошлую пятницу решилась поговорить с отцом серьезно.
Иван молчит, долго молчит, потом наконец говорит:
Что нам теперь делать, девочка? Полностью разорваться? Как я буду жить без тебя?
Любовь морщит крошечный носик, похожий на мамин чуть припухший, как у картошки, думает и отвечает:
Нет, папа. Я тоже без тебя не смогу. Давай так: позвони маме и скажи, что каждый пятничный вечер будешь забирать меня из детского сада. Мы будем гулять, а если захочешь кофе или мороженого можем посидеть в кафе. Я расскажу тебе всё о том, как мы живём с мамой.
Пауза, потом она добавляет:
А если тебе захотится увидеть маму, я каждый вечер буду снимать её на телефон и отправлять тебе фотографии. Хочешь?
Иван не смотрит на умную дочурку, слегка улыбается и кивает:
Хорошо, будем так.
Любовь вздыхает с облегчением и берёт своё мороженое. Но разговор ещё не закончился, ей нужно сказать самое главное. Пёстрые шарики отражаются в её лице, у неё под носом появляются разноцветные «усы», которые она облизывает языком, становясь почти взрослой, почти женщиной, которой уже нужно заботиться о своём мужчине. На прошлой неделе у Ивана был день рождения, он получил подарок в 2500 рублей. Любовь нарисовала в саду открытку, раскрасив огромную цифру «28».
Лицо девочки снова принимает серьёзный вид, брови приподняты, и она произносит:
Мне кажется, тебе стоит жениться.
И, делая вид, добавляет:
Ты ещё не так уж стар.
Иван оценил «жест доброй воли» дочери и ухмыльнулся:
Нуну, «не так уж стар»
Любовь, взволнованная, продолжает:
Не так, не так! Вот дядя Серёжа, который уже два раза приходил к маме, даже слегка лысый
Она указала пальцем на лоб, поправив кудряшки. Затем, заметив, как отец напрягся и пристально посмотрел ей в глаза, Любовь прижала обе ладошки к губам, глаза расширились от удивления.
Дядя Серёжа? Какой ещё «дядя Серёжа» частенько к вам в гости? Это мамин начальник? почти громко произнёс Иван, бросив взгляд по всему кафе.
Я не знаю, папа, растерялась Любовь. Может, он начальник. Он приходит, дарит конфеты, торты, а иногда она задумалась, стоит ли делиться этим с отцом, который кажется «не совсем адекватным», маме цветы.
Иван, скрестив пальцы на столе, задумчиво смотрел на них. Понимая, что сейчас принимает важное решение, он ждал, пока дочь не даст ему понять, что мужчины часто медлят, а их нужно подталкивать. И кто, как не женщина, может стать тем самым толчком?
Иван молчал, пока, наконец, не выдохнул громко, разжёг пальцы, поднял голову и сказал Если бы Любовь была старше, она бы поняла, что голос у него звучит, как у Отелло, задающего Дездемоне свой трагический вопрос. Но она ещё не знала ни Шекспона, ни его героев; она лишь собирала жизненный опыт, наблюдая, как люди радуются и страдают от пустяков.
Пойдём, девочка, сказал он. Уже поздно, я провожу тебя домой и поговорю с мамой.
Любовь не спросила, о чём речь, но почувствовала важность. Она быстро доела мороженое, а потом, поняв, что отцовское решение важнее любого лакомства, бросила ложку на стол, слезла со стула, вытерла губы тыльной стороной ладони, шмыгнула носом и, глядя прямо в отца, произнесла:
Я готова. Пойдем.
Они не шли, а почти мчались. Иван держал Любовь за руку, и она, словно знамя, развевалось в его крепком захвате, как полк под прапором князя Андрея Болконского в Аустерлице. Когда они ворвались в подъезд, двери лифта медленно закрылись, унося ввысь соседей. Иван, слегка растерянный, посмотрел на дочь. Любовь, решительно, спросила:
Ну и что? Ждём кого? На седьмом этаже уже
Иван подхватил её на руки и бросился вверх по лестнице. Когда мать, Марина, наконец открыла дверь, он сразу сказал:
Ты не можешь так поступать! Кто такой Серёжа? Я же тебя люблю! У нас же есть Любовь
Он обнял её, а затем обнял и дочь. Любовь прижала их к шее и закрыла глаза, потому что в этот момент взрослые целуются.
И вот, прошедший вечер научил их простому, но важному уроку: семья живёт, пока каждый из её членов открыто говорит о своих чувствах и поддерживает друг друга, даже если разговоры тяжёлые. Любовь поняла, что сила семьи в взаимопонимании, а Иван осознал, что без честного диалога невозможно построить доверие. Так они шаг за шагом учились слушать, прощать и любить.
