**Дневниковая запись**
Бабушка не верит, что я смогу стать хорошей матерью.
Я заперта в клетке между долгом и правом на собственную жизнь. Выбраться становится труднее — ведь ставки выросли. Речь не только о моей судьбе, но и о будущем моего сына, моего единственного ребенка. Мне 29, я мать. Мать, прошедшая через ад.
Бывший муж — человек, которого я стараюсь забыть. Он не помогал в воспитании, не платил алименты, не звонил. Остались лишь шрамы — на теле и в душе. Я сбежала от него, спасая себя и сына.
Осталась одна. Без жилья, без поддержки. Только бабушка — моя последняя надежда. Она приютила нас, согрела, дала кров. Когда стало ясно, что в родном городе не выжить, решилась на отчаянный шаг — уехала на заработки в Финляндию. Расставание с сыном рвало сердце, но выбора не было.
Бабушка сказала тогда:
— Я помогу. Останусь с правнуком, езжай. Делай, что надо.
Я поверила. Переводила деньги, сколько могла. Приезжала раз в два месяца. Сын кидался ко мне в объятия, прижимался со словами:
— Мам, я так скучал…
Каждый раз было больно. Но я знала — все ради него. Ради нас.
Прошло три года. Я вернулась окрепшей, нашла работу, обустроила быт. Теперь живу с мужчиной, который любит меня. Он хочет семью, мечтает о детях. Однажды он сказал то, от чего у меня навернулись слезы:
— Твой сын — твой. Но я постараюсь стать для него отцом. Настоящим.
И я поняла: пора забрать сына. Он должен быть рядом.
Но бабушка взбунтовалась:
— Как ты посмеешь увести его к чужому мужчине?! Переезжай лучше ко мне, живи здесь. Какая еще семья? Какая любовь? Докажи сначала, что ты достойная мать.
Словно я не мать, а подсудимая, а она — судья.
Я не могу сердиться на нее — она спасла нас в трудный час, вырастила сына, когда я боролась за будущее. Но я больше не хочу жить в долгу. Я не прошу денег, не бегу от ответственности. Я просто хочу быть матерью.
Мой мужчина прав:
— По закону ты имеешь право забрать ребенка. Бабушка — не родитель.
Но я боюсь. Не за себя — за нее. Она уже немолода, а удар может быть слишком сильным. Она любит его всей душой, и он привязан к ней.
Но и от новой жизни я не могу отказаться. Не могу предать человека, готового стать отцом моему сыну. Я стою на перепутье — между благодарностью и правом на счастье.
И каждый день я спрашиваю себя: где грань между долгом и собственной жизнью?
Забрать сына и чувствовать себя предательницей? Или снова отложить мечты ради бабушкиного спокойствия? Есть ли вообще верный выбор?…
**Вывод:** Иногда долг и счастье — это одна и та же дорога. Просто идти по ней страшно.
