Когда я увидела в белых халатах медсестёр и носилки, где лежала молодая женщина, в груди сразу вспыхнуло чувство удовлетворения, а потом настоящий страх.
Жив ли тот, кого увезли в больницу? От этой мысли меня прошёл холодный пот. Я никому этого не желала, даже ради мамы. Переломы и травмы вообще не входили в мой план. Я лишь хотела наказать, отвадить отца от чужой женщины.
***
Гордеевы были известны далеко за пределами района. Не просто семья, а сплочённая бизнескоманда: Дмитрий, его жена Лидия и дочь Аленка. Их конный двор «Легенда» привлекал туристов со всех концов России. Дмитрий казак по происхождению, душачеловек. Лидия надёжный тыл и бухгалтер, а Аленка, честное слово, с самого детства росла в седле, знала каждую лошадь как свою ладонь. Помогала в конюшне, уже в семь классов обучала новичков.
Семейный бизнес начался, когда Дмитрий с парой лошадей держал их на родительском подворье. В середине девяностых он построил большую конюшню с манежем и загоном, потом открыл небольшую гостиницу и стал принимать на платный постой чужих лошадей. Нанял коноводов, кузнеца, тренеров и всё это превратилось в конный прокат, который полюбили новые русские дачники и туристы.
Аленка с мамой жила в квартире в городе, но по выходным постоянно приезжала в деревню, обожала лошадей. После школы она бросила институт, полностью посвятила себя делу семьи. Знала каждую лошадь, её настроение, болячки, кого сегодня можно в поле отпускать, а кто будет «козлить».
Бизнес не всегда шёл гладко. В 2010м случился пожар, сгорели постройки, погибли лошади. Дмитрий почти побелел от горя, но Лидия держалась, ни слёзки не пролила, уверяла, что всё восстановится. И они действительно всё отстроили.
Первый инсульт пришёл к Лидии, потом второй. Врач сказал, полное восстановление вряд ли. Дмитрий был рядом, но уже не мог помочь ей так, как раньше. Он нанял сиделок, привёз дорогие лекарства, но в его глазах погасла надежда.
Аленка видела, как формально отец относится к маме, и злилась на него за слабость. Она верила, что мама встанет на ноги, ведь ей ещё не пятьдесят, и всё будет как прежде: дружная семья, общее дело. Эти мечты в одночасье рассыпались.
Однажды Аленка застала отца в сеновале с Валентиной эффектной бизнеследи, их постоянной клиенткой. Внутри меня проскочил такой приступ ярости, что я не смогла удержаться и в тот же вечер бросилась к маме.
Я ожидала увидеть в её глазах ту же боль, но Лидия, прикованная к коляске, лишь тихо вздохнула:
Доченька, успокойся. Я всё знаю.
Знаешь?! выдохнула я. И молчишь?
Ему 48, он полон сил, ему нужна женщина. А я теперь я для него обуза. Пусть гуляет, он ведь не бросит нас, дело не бросит. Я простила. Ради него, ради нашей семьи. И ты прости, ради меня.
Но я не могла простить. Отец воспитывал меня в строгих правилах, а я до двадцати ещё ни разу никем не была серьёзно увлечена. Мысль, что чужая женщина пользуется уязвимостью отца и слабостью мамы, отравляла меня. Я вспомнила, как отец был добр и внимателен к маме, и поняла, что дело не в нём. Виновата Валентина. Её «хвост» распушил, и любой мужчина бы не устоял. Всё негодование перенеслось на неё.
Месть стала навязчивой идеей, но я не хотела грубой расправы. Решила отнять у Валентины то, чем она гордилась больше всего холодное превосходство и контроль. Я знала, что Валентина, несмотря на опыт, боится выглядеть глупо. Поэтому я придумала план.
Я предложила ей испробовать новую лошадь по кличке Буря на деле добродушное и спокойное животное. Несколько дней я тайно тренировала её, используя сигналы, незаметные посторонним.
В день «испытаний» на полном людях манеже я устроила настоящее шоу. Показала выдержку Бури, а когда в седло села Валентина, лошадь вдруг стала вести себя капризно, но не агрессивно. Она дурачилась, поднималась на дыбы в самый неожиданный момент, игнорировала команды, делала нелепые прыжки.
Валентина, пытаясь сохранить лицо, выглядела не смелой наездницей, а просто неумехой. Зрители смеялись, а она в конце концов упала.
Дмитрия в тот день не было он уехал к жене, об этом я позаботилась. Отец пришёл в конюшню только через час, увидел меня, гневно посмотрел и сказал, что разберётся позже.
Когда адреналин спал, я стояла на пустом манеже, чувствуя полное опустошение. Я не хотела никого калечить, всё вышло случайно.
Дмитрий вернулся рано утром, дождался, когда я выйду к завтраку. Его лицо было серым.
Седло, тихо сказал он. Я его осмотрел, его подпилили. И всё о Буре мне рассказали Разве я тебя так учил?
Я попыталась объяснить:
Я ради вас! Ради мамы! Чтобы она ушла!
Молчи! впервые в жизни крикнул отец. Ты сделала это не ради нас. Решила, что вправе вершить суд? Не знаю, смогу ли я когданибудь смотреть на тебя без ужаса.
Хуже отцовских слов было молчание мамы.
Я подошла к ней, надеясь хотя бы на понимание. Но Лидия смотрела чужими, холодными глазами:
Я просила тебя понять, простить, как умею я. А ты принёс в наш дом зло, расчётливое зло. Ты думала, спасёшь семью? Ты её похоронила. Уходи.
Валентина всё же поправилась: подозревали травму позвоночника, но через пару дней всё прошло лишь ушибы и лёгкое сотрясение. Суд она не открывала, ведь каждый клиент подписывает типовую форму о безопасности.
***
«Легенда» всё ещё работает, но душа из неё ушла. Дмитрий живёт в домике на краю конюшни, со мной не разговаривает. Лидия ушла в себя окончательно, её молчание стена, которую я уже не могу пробить.
Я живу одна в пустом доме, гляжу семейные фотографии и понимаю, что не заслужила такого отношения. Я хотела наказать чужую женщину, чтобы всё вернулось «как было», но «как было» уже не вернёшь. Месть, как кислота, капля за каплей разъедает всё вокруг. Теперь мне остаётся только сожалеть, что в порыве гнева я думала, будто справедливость может быть похожа на жестокость.
