Ольга Сергеевна сидела на кухне, листая фото в телефоне. Сорок лет – серьёзная дата. Хотела устроить настоящий праздник: позвать друзей, коллег, заказать торт в лучшей кондитерской Петербурга. Впервые за много лет появилось желание отметить день рождения не скромно, а с душой.
— Оля, ты с головой дружбу потеряла? – голос Галины Михайловны разрезал тишину, как топор. Свекровь замерла в дверях, сжимая в руках букет петуний с дачи.
— Здравствуйте, Галина Михайловна, – Ольга не отрывала глаз от экрана. – Чай в заварнике, сама знаете.
— Какой там чай! Объясни мне, что за бред ты Саше нашептала? Сорок лет отмечать – к беде!
Ольга медленно отложила телефон. Свекровь стояла в своём вечном коричневом кардигане (носила его с тех пор, как Саша школу окончил) и смотрела на неё, будто та предложила голой по Невскому проспекту пройтись.
— Мой день рождения – мои правила, – спокойно сказала Ольга.
— Твои правила! – всплеснула руками Галина Михайловна. – Все знают: сорок лет не празднуют! Моя покойная тётя говорила: отметишь – жизнь наизнанку вывернется.
— Ваша тётя, наверное, много чего говорила, – усмехнулась Ольга. – С тех пор полвека прошло.
— Время-то прошло, – свекровь хлопнула кружкой по столу (этой дурацкой, с надписью «Лучшей маме», которую та притащила из своей хрущёвки и поставила в их шкаф без спросу). – А ты в курсе, что Людка с третьего этапа в прошлом году сорок лет отметила? Через неделю мужа под машину угодил!
— Галина Михайловна, – Ольга встала и подошла к окну, – её муж двадцать лет как пил, будто не в себя. А не потому, что она торт со свечами заказала.
— Умничаешь! Вечно умничаешь! – голос свекрови взвизгнул. – Я сына растила не для того, чтобы он с такой… с такой продвинутой связался.
Слово «продвинутая» прозвучало, как диагноз.
Ольга повернулась к ней:
— А что в этом плохого? Я работаю, деньги зарабатываю, дом веду…
— Ведешь, видать! – фыркнула свекровь. – Вчера зашла – пыль на комоде, рубашка Сашина мятая, а ты в телефоне тыкаешь.
— Я отчёты отправляла. Удалёнка. Это называется работа.
— Работа… – Галина Михайловна отхлебнула чай. – А семья? А дети где?
Этот вопрос звучал каждый визит. А визиты были частые – почти ежедневные. У неё был ключ от их квартиры, который Саша вручил «на всякий пожарный» ещё в первый год брака. Пожар, видимо, так и не потух.
Вечером Саша вернулся хмурый. Первое, что сказал, скидывая куртку:
— Мама звонила. Опять про твой день рождения. Говорит, дурь в голову ударила.
— Какая дурь? – Ольга помешивала борщ.
— Ну… праздновать сорок лет. Мать говорит, к несчастью.
— Саш, – Ольга повернулась, – ты правда веришь в эту чушь?
Он пожал плечами:
— Не знаю. Но мать не просто так беспокоится.
— А я что, ребёнок? Мне сорок, хочу отметить как положено. Гости, угощение, музыка. Что здесь криминального?
— Да ничего, – Саша сел за стол, – но зачем мать расстраивать? Можно скромно, в кругу семьи.
— Каждый год так. Хочу по-другому.
Ольга поставила кастрюлю на стол с грохотом.
— Это мой день рождения. МОЙ. Решать мне.
Саша уставился на неё, будто впервые видел:
— Ты что, на мать обиделась?
— Я устала.
— От чего?
— От того, что в своём доме я – гостья. Что твоя мать решает, какие у нас шторы, что я готовлю, даже как цветы ставлю.
Саша молча ковырял вилкой котлету.
— Саш, – Ольга села напротив, – я не прошу выбирать между нами. Просто поддержи меня в этот раз.
— Ладно, – пробурчал он. – Делай как знаешь. Но мать предупреждал.
Две недели Галина Михайловна атаковала: газеты со страшилками, слухи о несчастьях, даже икону принесла – «для защиты».
— Оленька, – причитала она, доедая их конфеты, – послушай старших. Сходи в церковь, а не гулянки устраивай.
— Я не верю в приметы.
— Вот оно что! Безбожница! А потом удивляешься, почему жизнь кривая!
Ольга не сдавалась. Заказала торт, купила продукты, разослала приглашения. Даже сестра Катя из Москвы обещала приехать.
Накануне Галина Михайловна устроила последний бой:
— Сашка, – шипела она сыну в прихожей, – запрети жене этот балаган! Ты мужик или тряпка?
— Мам, хватит.
— Хороша жена! Деньги на ветер, гости, а кто убирать будет? Она же целый день в ноуте щёлкает!
— Мы взрослые люди.
— Взрослые! – фыркнула свекровь. – Нормальная женщина детей рожает, а не по кабакам шляется.
— Мам!
— Что «мам»? Правду говорю!
В день рождения Ольга надела новое красное платье, сделала укладку. В зеркале стояла уверенная женщина, которая знала, чего хочет.
Гости пришли с шампанским, цветами, подарками. Квартира наполнилась смехом.
В разгар веселья дверь распахнулась. На пороге – Галина Михайловна в своём «парадном» синем костюме (носила его с похорон Брежнева).
— Мам? – Саша опустил бокал. – Ты же не приходила…
— Передумала, – бросила она, окидывая гостей взглядом участкового. – Хочу тост сказать.
Она подняла рюмку:
— За именинницу! Хоть и празднует против всех правил. Выпьем, чтобы хоть в сорок лет ум в голову пришёл!
Тишина. Ольга подошла к двери:
— Вам здесь не рады.
— Как?! – свекровь аж посерела.
— Это мой дом. И мой праздник. Уходите.
— Саша! – завопила Галина Михайловна.
— Мам… – Саша потупился. – Может, позже?
— Меня из дома гонят!
— Никто не гонит, – твёрдо сказала Ольга. – Но сегодня – мой день. До свидания.
После ухода свекрови гости разПрошёл год, и теперь ключ от квартиры лежал в ящике у Ольги, а Галина Михайловна заходила только по воскресеньям – с пирогами и вежливыми вопросами о здоровье.