**Дневник.** Сегодня произошло что-то, от чего на душе и тяжело, и светло.
Марина Сергеевна приехала неожиданно. Я встретила её с маленькой Дашей на руках — качала, успокаивала, но дочка никак не засыпала.
— Не спит? — спросила свекровь.
— Нет, — вздохнула я.
— А ты сама когда в последний раз отдыхала? — прищурилась Марина Сергеевна.
Правда, не помнила. Только на руках дочка и затихала, а в кроватке — сразу в плач.
— Давай мне её, я покатаю на машине, уснёт. Через пару часов вернёмся. А ты спи!
Я колебалась, но усталость перевесила. Отдала ребёнка, дождалась, пока машина скрылась за поворотом, и… вместо сна бросилась наводить порядок. Собирала разбросанные игрушки, мыла гору посуды, вытирала пыль, чистила плиту. Даже пирог с капустой испекла — негоже встречать гостей с пустыми руками, тем более свекра с женой.
Марина Сергеевна никогда не повышала голос. Её слова всегда звучали ровно, даже «спасибо» было похоже на мягкий, но непререкаемый приказ.
Сама она невысокая, хрупкая, с пронзительными серыми глазами, в которых читалось: «Не расслабляйся». Я всегда старалась быть перед ней на высоте. Даже новость о беременности первой рассказала ей, а не маме.
Выйти замуж я успела рано — в двадцать. За Валеру, лучшего друга с первого класса. Родители с обеих сторон купили нам участок, построили дом, а на свадьбу торжественно вручили ключи со словами: «Живите в мире да в радости».
Семья у нас крепкая. Со свёкром и свекровью отношения хорошие, но всегда чувствовалось — за мной наблюдают.
После рождения Даши всё стало сложнее. Дочка капризничала, плохо спала, молока у меня не хватало — сама еле держалась на ногах. Мама и свекровь предлагали помощь, но я гордо отказывалась: мол, справлюсь.
Стыдилась показать усталость, перед каждым их визитом вылизывала квартиру до блеска. Даже шкафы перебирала — вдруг заглянут и увидят хаос?
А сегодня они заехали без предупреждения. Я стояла с Дашей, окружённая бардаком: посуда в раковине, пятна на полу, повсюду разбросанные вещи. Сама — бледная, с тёмными кругами под глазами.
Марина Сергеевна вошла, огляделась… и не сказала ни слова про беспорядок. Только: «Привезли вам продуктов: хлеб, молоко, кое-что из деревенского».
Потом предложила: «Давай Дашу с нами. Покатаем, убаюкаем. А ты ложись спать. Никакой уборки, ясно? Просто отдохни».
Я кивнула. Но как только дверь закрылась, бросилась мыть, чистить, печь. «Нельзя же их в таком свинарнике принимать!»
Когда они вернулись, дом сиял. В ванной пахло хлоркой, на кухне — свежей выпечкой.
Марина Сергеевна взяла Дашу на руки, вдохнула аромат пирога, посмотрела на сверкающие полы… и сжала губы.
— Мы не останемся, — сказала она, передавая мне дочь.
— Почему?! — растерялась я.
— Мы забирали ребёнка, чтобы ты выспалась, а не полы драила. Ты — мать. Если не научишься принимать помощь, сломаешься. Мы рядом, мы не враги.
Она махнула рукой и ушла.
А у меня в груди защемило. Было и обидно, и стыдно. Потому что она была права. До последнего слова.
Запомню этот урок надолго.
