Спаситель
Оставалось проехать всего сотню километров, когда фары выхватили из темноты припаркованный у обочины красный автомобиль с поднятым капотом. Рядом суетился мужик, отчаянно махавший руками. Останавливаться в глухую ночь на пустой трассе — чистое безумие. Но на востоке уже разливалась предрассветная полоса, да и ехать оставалось рукой подать. Иван притормозил и вышел. Не успел сделать и шага, как оглушительный удар обрушился на затылок.
Очнулся от того, что чьи-то пальцы рылись в его карманах. Попытался пошевелиться — сверху навалилась тяжесть, придавила к земле. Наверное, нападавших было несколько, потому что в бок врезался чей-то каблук. Дикая боль вырвала у него стон.
Тут же его начали бить. Ногами, со всех сторон. Иван съёжился, подтянул колени к груди, прикрыл голову руками. Удар под рёбра всколыхнул такую боль, что сознание уплыло.
Очнулся от тихого скуления. Подумал сначала, что это он сам стонет. Но бить перестали. Шевельнулся — и тут в щёку ткнулся мокрый нос. Приоткрыл глаза: над ним настороженная морда пса. Попытался подняться, но резкая боль в боку перехватило дыхание. «Ребро», — мелькнуло в голове. Мысли двигались медленно, словно голова была набита ватой. А пёс снова заскулил.
В следующий раз очнулся уже в машине: мотор урчал, тело подскакивало на ухабах.
«Очнулся. Держись, мужик, скоро город», — раздался голос, и Иван не понял, мужской он или женский.
Веки казались свинцовыми, да и открывать их не хотелось. Усталость накатила волной, унося обратно в тёмную пустоту. Выдернул из неё резкий толчок. Теперь его тащили. Попробовал открыть глаза — ослепительный свет заставил зажмуриться. Голова раскалывалась.
«Пришёл в себя», — услышал звонкий девичий голос.
Снова приоткрыл глаза. В мельтешне ламп мелькнуло чьё-то лицо. Голова закружилась, подкатила тошнота. Движение прекратилось. Лицо склонилось ближе — седой старик с клиновидной бородой внимательно разглядывал его.
«Как звать-то, сынок? Помнишь, что случилось?» — голос звучал, будто из-под воды.
«Иван Козлов. Меня…» — еле шевельнул губами.
«Да, вижу. Хорошенько тебя отделали».
«Машина…» — выдохнул он. Каждый вдох вонзал в бок нож.
«Машины рядом не было. Только пёс. Он тебя и выручил. Спи пока», — сказал старик, и Иван послушно провалился в сон.
Проснулся с ясной головой. Боли стали тише. Где-то рядом перешёптывались.
«Очнулся. Отлично. Слышите меня? Я капитан Семёнов из полиции. Можете говорить? Нужно задать пару вопросов».
Иван кое-как рассказал, как остановился, как на него напали, назвал номер машины…
«Это ваш пёс?»
«У меня нет собаки», — удивился он.
«Но водитель, который вызвал скорую, сказал, что пёс выскочил из леса прямо под колёса. Остановился — а тот повёл его к оврагу, где вы лежали. Без него вас бы не нашли».
Перед лицом возник листок. Иван расписался и рухнул на подушку.
«Что со мной?» — прошептал.
«Живы, и это главное. Два ребра, сотрясение, синяки».
«Всё, хватит. Завтра продолжите», — сказал знакомый голос.
И снова сон.
Проснулся ночью. На потолке колыхались тени от деревьев. Голова закружилась, затошнило. Закрыл глаза. Мысли прояснились. Вспомнил обочину, удар…
Утром чувствовал себя лучше. В окно светило солнце, щебетали птицы.
«Ну вот и хорошо. Встать пробуем?» — улыбнулся доктор с клиновидной бородкой.
Осторожно поднялся, сел. Комната перестала плыть перед глазами. Маленькая палата с бледно-голубыми стенами, тумбочка. Доктор, похожий на старовера из-за бороды, стоял рядом. Грудь стягивал бинт, но боль утихла.
«Завтра попробуем пройтись», — одобрительно кивнул врач.
Иван действительно встал. Подошёл к окну — за ним расстилался больничный двор с редкими скамейками.
«Вон, видите? Под дубом. Ваш пёс. Ждёт», — сказала медсестра.
«Не мой».
«А мы думали, ваш. Гоняли — не уходит. Целыми днями под окнами сидит. Еду ему приносим — не ест, пока не уйдём».
Пёс сидел, провожая взглядом прохожих. Иван не мог стоять долго, вернулся в палату. Лишь на следующий день вышел во двор.
Пёс увидел его, но не двинулся с места. Ждал.
«Это ты меня спас? Спасибо, дружище». — Потрепал между ушами. Хвост шлёпнул по земле пару раз.
Дошёл до скамейки, сел. Пёс устроился рядом.
Так и сидели, греясь на солнце, пока на аллее не появился капитан. При виде полицейского пёс отпрянул, но не убежал.
«Здравия желаю. Поправляетесь, я вижу. А пса нашего брата не жалует». — Капитан кивнул в сторону собаки.
Снова расспросы.
«Ориентировки разослали, но пока следов вашей машины нет. Как выпишетесь — сообщу».
Капитан ушёл, пёс вернулся.
На следующий день Иван вынес ему котлету. Тот долго нюхал, смотрел в глаза, но съел.
«Прости, больше ничего нет. Где ты живёшь?» — Пёс наклонил голову, будто слушал. — «У тебя, наверное, своя история».
Прохожие улыбались, кивали. Их историю обсуждала вся больница.
«Спаситель. Умный пёс. Заберёте с собой?» — спросил кто-то из пациентов.
«Не знаю. У него, может, хозяин есть».
«Не уходит — значит, вас выбрал».
Иван посмотрел на пса. Куда он денется, когда его выпишут? Умный, преданный. Спас жизнь. А он что — бросит? Если пса уже предавали, он не может сделать то же самое.
«Поедешь со мной?» — Погладил между ушей.
Пёс лизнул ему руку.
«Ты и правда всё понимаНа следующий день Иван вышел из больницы с поводком в руке, а Сол, гордо подняв голову, шагал рядом, будто знал, что теперь его дом — там, куда поведёт этот человек.
