Известно, что в обществе бытует мнение, будто свекрови — это злобные существа, изводящие своих несчастных невесток просто так, без причины. В интернете можно найти множество подобных историй. И вот я оказалась той самой «злобной свекровью», которая не просто придирается к своей невестке, а поставила перед собой цель разрушить брак сына. Почему? Я уверена в своей правоте и хочу объяснить, что стало причиной моей злости и обиды за Павлика.
Пять лет назад мой сын, Павел, познакомился с Ириной. Но представил её мне лишь после того, как сделал предложение и решил на ней жениться. С первого взгляда она мне не понравилась, и оказалось, что интуиция меня не подвела — Ирина стала настоящим испытанием.
Я пригласила их к себе, в нашу уютную квартиру в пригороде Москвы. Едва переступив порог, её телефон зазвонил. Вместо извинений с просьбой перезвонить позже, она болтала с подругой прямо у нас на входе, смеясь и болтая о каких-то пустяках целых пятнадцать минут. Уже тогда я почувствовала в ней что-то неладное.
Во время обеда я решила присмотреться к ней, не спрашивая особо. Но разговор быстро повернулся к её жизни и планам. Выяснилось, что школу она закончила с трудом, в последний момент еле добралась до диплома колледжа и о высшем образовании не задумывается. Зачем, если, по её мнению, женщина должна только быть женой и матерью? Работать она не собирается — родители её обеспечивают сейчас, а позже рассчитывает на моего сына. Живёт она с родителями, но планирует переехать к нам. А ещё выяснилось, что она беременна. Срок маленький, но свадьбу спешно готовят, чтобы скрыть беременность. Всё это время она вела себя так, будто окружающие ей должны, а её внешность — это билет в беззаботное будущее.
Когда Павел вышел на балкон покурить, она тут же последовала за ним с тонкими сигаретами. Беременная — и курит! Меня охватило безудержное негодование. Что станет с ребёнком? Кажется, её это не волновало.
После свадьбы мы стали жить вместе. Я уходила рано на работу, возвращалась только вечером. Ирина до обеда спала, потом слонялась по квартире, ничем не занимаясь, и бегала на балкон с сигаретами. В колледже она взяла академический отпуск по беременности. Вечером дома меня ждала нехватка порядка: гора грязной посуды в раковине, разбросанные вещи, пустой холодильник. Она не готовила, не убирала, а проводила время по телефону с подругами и матерью.
При просьбах помочь по дому Ирина ссылалась то на токсикоз, то на усталость, хотя это не мешало ей гулять с подругами по кафе и ходить с Павлом по клубам до утра. Я терпела ради сына. Но когда родился внук, всё осталось по-прежнему. Павел помогал ей во всём, а Ирина лежала на диване, листая телефон, будто это не её дело. Я пыталась разговаривать с ней, сначала спокойно, потом строже, но она игнорировала слова с наглой улыбкой. Больше всего ранили слова Павла, который её защищал, говоря, что ей тяжело. Мы стали часто ссориться, и он всё больше отдалялся. Мой сын стал слеп от любви к этой бесполезной девушке.
Напряжение дома стало просто невыносимым. В отчаянии я предложила им съехать и жить отдельно. Павел обиделся и прекратил общение. Я пыталась достучаться до него, но он отгородился. Я уверенна, что Ирина виновата в охлаждении наших отношений, что она вклинивала нас друг с другом. Я люблю сына и внука больше всего.
Я решила: Павлу нужна другая жена. Он достоин умной, заботливой женщины, а не ленивой и безответственной. Пусть сейчас он этого не видит, но я сделаю всё, чтобы спасти его от этого брака. Рано или поздно он поймёт, что я была права и поблагодарит меня: «Спасибо, мама». Я вырастим внука без её бестолковой тени и без её сигаретного дыма. Я не отступлю, ведь это моя битва за счастье сына.
