Сегодня в дверь постучали. Я открыла — и сердце упало. Передо мной стоял Дмитрий. Бывший муж. Прошло двенадцать лет, но боль вернулась, будто всё случилось вчера.
Мы познакомились на дне рождения у Ани, нашей общей подруги. Он был душой компании — обаятельный, с лучезарной улыбкой, словно солнце в пасмурный день. До него я толком и не влюблялась — росла в провинциальном городке, где родители считали, что сначала учёба, а всё остальное — потом. Строгость, контроль, ни намёка на мальчиков. Подруги шептались о свиданиях, а я лишь вздыхала и шла своей дорогой.
Но Дмитрий изменил всё. Мы сблизились за считанные недели. Казалось, я наконец встретила того, кого ждала. Мы расцвели рядом друг с другом. Даже мои родители, обычно неприступные, одобрили наш брак. Сыграли скромную свадьбу. Через год на свет появились близнецы — Тимофей и Глеб. Это было счастье. И испытание. Мне было страшно, но Дмитрий держался стойко — помогал, учился быть отцом. Вместе купали мальчиков, кормили, не спали ночами. Он старался, и я верила, что нам повезло.
Но когда дети подросли, всё пошло под откос. Он отдалился. Возвращался поздно, замкнутый, злой. Я чувствовала — что-то не так. И однажды, когда он принимал душ, его телефон вздрогнул. Ядвига. Незнакомое имя. Женщина, представившаяся любовницей. Мир перевернулся. Потом была Светлана. Потом — Ольга. Потом — целая череда других. Я прощала. Ради детей. Ради видимости семьи.
Боялась, что без отца мальчики вырастут неустроенными, не узнают, что такое настоящий дом. Терпела. Стиснув зубы. Но когда Тимофей и Глеб вылетели из гнезда, стало ясно — между нами пустота. Мы жили, как соседи. Ни любви, ни тепла. Развод был неизбежен. Он ушёл. Я осталась одна. Привыкала к тишине. Заполняла дни книгами, встречами с подругами, вышивкой. Жила. Без жалоб.
И вот он здесь. Поседевший, согбенный, чужой. Просящий войти. За чаем признаётся — счастья не нашёл. Женщины бросали, работа не клеилась, здоровье подвело. Остался ни с чем. Один. И теперь кается. Просит прощения. Просит шанса.
А я молчу. Двенадцать лет ни слова. Ни звонка, ни письма. И вдруг — вторая жизнь? Внутри пусто. И боль. Но и что-то ещё — что-то старое, знакомое. Он отец моих сыновей. Не чужой. Но и не тот, кого я любила.
Не знаю, что сказать. Сижу. Думаю. Ищу в себе силы — либо простить, либо навсегда закрыть эту дверь.
