**Дневник. 17 октября.**
Жизнь порой бьёт так, что и не подняться. Особенно в старости. Прожил, отдал всё, что мог, а в итоге — пустота. Одиночество, как тяжёлый камень на сердце. Но хуже всего, когда кажется, что тебя предали те, ради кого и жил-то. Так думала и Маргарита Степановна. Она была уверена — её время пришло.
В тот вечер она сидела в своей комнате, слушая, как на кухне возится невестка Светлана, и вспоминала прошлое. О сыне Вадиме, которого уже пять лет как нет. О внуке Игоре, уехавшем в Москву и забывшем даже звонить. О себе — немощной, неуклюжей, вечно мешающей. Она чувствовала себя лишней. Потому и не удивилась, когда Светлана вошла с холодным выражением лица:
— Маргарита Степановна, собирайтесь. Отвезу вас в одно место. Думаю, вам там будет хорошо.
Сердце старушки сжалось, пальцы вцепились в подлокотники.
— Куда? — прошептала она.
— Увидите, — ответила Светлана, не глядя на неё.
Эти слова лишь подтвердили худшие опасения. Маргарита Степановна знала, как бывает. Сначала терпят, потом устают, а потом — тихо, без слов — отправляют туда, откуда уже не возвращаются. Туда, где пахнет лекарствами и отчаянием. Где никто не обнимет и не назовёт «бабушкой».
После смерти Вадима она продала свою квартиру — деньги ушли на его лечение, больницы, бессонные ночи. Когда его не стало, она осталась никому не нужной. Светлана пустила её пожить у себя. Отношения никогда не были тёплыми. Но внучка Надя — её единственная радость — любила бабушку по-настоящему, и это хоть немного скрашивало одиночество.
— Можно попрощаться с Надей? — тихо спросила Маргарита Степановна, теребя край платка.
— Конечно, — кивнула Светлана. — Но поторопитесь.
Собралась она быстро. Вещей почти не было. Старый узелок, в котором лежало всё, что ей было дорого. На пороге замерла, провела рукой по дверному косяку — будто прощалась навсегда. Затем медленно пошла за Светланой, едва переставляя ноги.
Всю дорогу старушка смотрела в окно, но ничего не видела. Ей было всё равно. Она ехала, словно на казнь. Думала только об одном — почему Света терпела её так долго? Почему не выставила сразу?
— Приехали, — произнесла Светлана.
Маргарита Степановна подняла глаза и застыла. Вокруг был не дом престарелых, а настоящая сказка: лес, река, вдали виднелись холмы. Воздух пах хвоей и свежестью. Никаких больничных стен, никаких чужих глаз. Только маленький домик, будто сошедший с патриархальной открытки.
— Что это? — спросила она, дрожащим голосом.
Светлана вздохнула и ответила:
— Вадим говорил, как вы мечтали о доме у леса. Я долго думала, как исполнить его мечту. Продала квартиру в городе, и мы купили это место. Будем жить здесь все вместе. Наде купим отдельное жильё — пусть начинает свою жизнь. А вы… здесь будете счастливы. Простите, что не сказала раньше — хотелось сделать сюрприз.
Маргарита Степановна остолбенела. Она не верила. Только стояла, сжимая свой узелок, и смотрела на невестку. А потом заплакала, но не от отчаяния — от облегчения. Потому что её услышали. Потому что оказалось, она кому-то нужна.
— Прости меня, Света… за всё, — прошептала она, обнимая её.
— Не надо, Маргарита Степановна. Всё хорошо. Мы семья. Я всегда буду рядом.
Они стояли во дворе нового дома, обнявшись, а вокруг шелестели деревья, журчала река, и начиналась новая жизнь. Та, в которой старость — не проклятие, а просто очередная страница.
**Вывод:** никогда не спеши судить людей. Иногда за холодными словами скрывается тёплое сердце.
