Сергей Петрович был старым холостяком. Жил себе потихоньку, одиночество его не грызло. Работал как вол в упряжке, да и дело свое любил. Привык всё делать на совесть, чтоб ни сучка ни задоринки. А вот с женщинами как-то не складывалось — идеальную так и не встретил. В тот год в конце июля поехал Сергей Петрович на юг, в отпуск. Умаялся порядком, захотелось ему укрыться от суеты. Полез в интернет, дал объявление.
Откликнулась женщина с двумя ребятишками из кубанской станицы. До моря рукой подать, зато место глухое, не курортное, отдельная комнатка да и стол домашний за продукты. Соблазнился. Доехал без приключений, навигатор не подвёл. Хата была старенькая, но ухоженная, комнатка уютная, а хозяйка — Светлана Николаевна — приветливая. По двору носилась мелкая собачонка, болонка. В саду поспевали яблоки да сливы, а двое ребят, мальчуган да девочка, лет по десять, хлопотали по хозяйству. Хозяйка не надоедала, только спрашивала, что приготовить, угощала вишней да улыбалась застенчиво. Сергей Петрович дни напролёт проводил на море — плавал, лазил по скалам, фоткал и переписывался со старым другом в Одноклассниках. Временами задумывался: откуда у сорокавосьмилетней женщины такие маленькие дети? Думал-думал да и спросил.
— Светлана Николаевна, это ваши внучата?
— Нет, — ответила Светлана, — мои родные. Просто поздно родила. Семьи не сложилось, замуж не вышла, вот и решила хотя бы деток завести. Да и не старуха я ещё, мне всего сорок восемь.
Пока говорили, пригляделся Сергей Петрович к хозяйке — ладная, мягкая, улыбчивая. Да и имя нравилось — Светлана, Светка. Тёщу его так звали. А пахло от неё вишней и топлёным маслом. Молодое вино было вкусным, вечера тёплыми, а небо — усыпанным звёздами. Оба они не кривлялись — люди взрослые. Днём вели себя как ни в чём не бывало, а ночью Сергей Петрович тихо пробирался на хозяйскую половину, к Светке. А потом крался обратно. Детей-то будить нельзя. Мелкая болонка даже не лаяла на него, только смотрела хитровато, будто всё понимала. Хорошая собачонка, неприхотливая. Съедала пару ложек, но двор сторожила исправно. Звали её Фросей. И стала Фрося ходить с Сергеем Петровичем на море, даже плавала, потом вылезала, отряхивалась, грелась на солнышке и бежала домой раньше хозяина. А он — следом. Но однажды Фрося не пришла. Сергей Петрович отправился её искать, звал, кричал, расклеил десяток объявлений. Куда подевалась собака? Неизвестно. Старушка-соседка сказала, что, может, приезжие уволокли — те, что снимают дом на краю станицы. Сергей Петрович пошёл туда. Пришёл, а ему сказали, что они уехали с маленькой собачонкой час назад в сторону трассы. Вернулся, сел в машину и дал газа. Нагнал километров через восемьдесят и перегородил дорогу. Из джипа вылезли две девицы — молодые, наглые.
— Эй, мужик, убирай свою тачку! Ездить не умеешь? Сейчас ментов вызовем!
— Вызывайте, — ответил Сергей Петрович, — только сначала верните собаку.
— Ой, прям раскатал губу! — захихикала та, что повыше. — Она бродячая, мы её спасаем.
— Она не бродячая, — сказал Сергей Петрович, — у неё семья есть. Не ваша это собака.
— Да пошёл ты! — завизжала вторая. — Не уберёшь машину — стёкла побьём!
Сергей Петрович обошёл их и позвал: «Фрося, Фросечка!» Собачонка завизжала и забегала по сиденьям, пыталась протиснуться в приоткрытое окно. Девицы хватали Сергея Петровича за руки, матерились и пытались драться. Он растерялся — бить же женщин нельзя.
Выручил подъехавший гаишник — толстый, потный, кряхтящий. Закрывая уши от визга девиц, лейтенант взял Фросю на руки.
— Тихо! К кому собака пойдёт, тому и достанется. Документов-то на неё ни у кого нет.
— Пуся, Лапочка! — засуетились девицы, доставая колбасу. — Иди к нам, в машиночку иди!
— Поехали, Фрося, домой, — сказал Сергей Петрович.
Гаишник поставил собаку на землю. Фрося рванула к Сергею Петровичу, виляя хвостом и громко тявкая.
— Ну вот, разобрались, — отдулся гаишник.
— Нет, это наша собака! — закричали девицы. — Не имеете права её забирать! Мы вашему начальству пожаловаться будем! Мы её от самовыгула спасли!
Гаишник покраснел.
— Вот что, спасительницы. Либо по-хорошему уезжаете, либо сейчас проверю страховку, огнетушитель, аптечку и все таблетки в ней пересчитаю. Да и машину на угон проверить надо. А база далеко…
Джип исчез быстро.
Сергей Петрович пожал гаишнику руку.
— Спасибо, товарищ лейтенант.
— Не за что. У меня сам такой кобель есть. Тявкун, подлиза и хитрец. Зимой в попонке ходит, мерзляка. Порода хорошая, преданная. Да и размер удобный. Ну, удачи вам. Не нарушайте.
Сергей Петрович сел в машину. Фрося устроилась у него на коленях — маленькая, тёплая, шёрстка как бархат. Стало ему хорошо — давно так хорошо не было. Дорога ровная, машина тихо мурлычет, и Фрося рядом. И среди этого благополучия вдруг взгрустнулось — скоро уезжать. В пустой квартире никто не ждёт. Промелькнула мысль — развернуться и уехать вместе с Фросей. Да чего там — пара футболок, трусы да треники. Мысль мелькнула. Сергей Петрович её отметил, вздохнул и поехал к Светлане.
Оставшаяся неделя выдалась дождливой. Но Сергей Петрович всё равно ходил купаться. И Фрося с ним. Ночью он пробирался в Светкину спальню, а по утрам всё чаще грустил. В день отъезда выглянуло солнце. Сергей Петрович с вечера собрал вещи. Подарил Светлане подарок, попрощался, оставил номер и сел за руль. Потихоньку набирал скорость, думал, что отпуск конИ когда через полгода Сергей Петрович приехал за Фросей и Светланой с детьми, оказалось, что он приехал не за ними, а домой.