Вот как-то так вышло… Говорю ей: «Если бы в тебе была хоть капля совести — ты бы хотя бы раз помыла за собой тарелку». А мой же сын потом заявил, что это я разрушаю его семью.
Мне было всего 22, когда муж нас бросил. На руках — двухлетний Ваня. Его, видимо, пугала вся эта ответственность — работа, деньги, мысли не только о себе. А ему хотелось лёгкой жизни, гулянок, девушек помоложе. Взял и исчез. Просто не вернулся однажды домой. Каким бы он ни был — а вдвоём всё же легче. А тут всё рухнуло на мои плечи.
Ваня пошёл в садик, я — на работу. День за днём. Бывало, приползала домой без сил. Но в доме всегда был порядок: еда на плите, ребёнок — сытый, чистый, в отглаженной одежде. Так меня мать научила. Наше поколение было другое.
Признаюсь, Ваню я избаловала. В двадцать семь он даже яичницу не мог поджарить. Всё за него делала. А потом он женился. Я даже обрадовалась: пусть теперь жена о нём заботится. Сама хоть передохну после всех этих лет. Может, подработку найду или просто жить начну. Но не сложилось.
Иван заявляет: «Мам, мы с Дашей поживём у тебя немного, пока не разберёмся». Ну что ж, пустила. Думала, молодые, пусть поживут. Даша будет готовить, убирать, стирать, как положено жене. Потерплю. Но вышло всё наоборот.
Даша оказалась… скажем так, не больно хозяйственной. Не убирает, не стирает, даже кружку за собой не сполоснёт. Три месяца я жила как в коммуналке — только график дежурств не вешала. Готовила на троих, мыла, пылесосила, мусор выносила. А они? Даша целыми днями в телефоне сидела или с подружками гуляла. Ваня работал, а она — балду гоняла.
Прихожу с работы — дома бардак. В раковине гора посуды, на столе крошки, на полу волосы. В холодильнике — пусто. Ни щей, ни супа, даже яичницы не осталось. И всё на мне: забеги в магазин, купи, приготовь, потом ещё и убери за всеми.
Так неделями длилось. Однажды Даша заходит на кухню, где я посуду мою, и ставит в раковину тарелку. Старую, с присохшими остатками и мошками. Видно, не один день у неё под кроватью провалялась. Я не сдержалась.
Говорю: «Даша, если в тебе есть хоть капля совести — вымой хоть раз за собой. Я не прислуга. Я устаю на работе. Ты молодая, здоровая, взрослая. Что сложного — тарелку сполоснуть?»
И знаешь, что она сделала? На следующий день они съехали. Сняли квартиру и ушли, даже не попрощавшись. А Ваня потом мне заявил: «Ты рушишь мою семью. Тебе всё не так. Вечно ты придираешься». Я?! Я, которая их кормила, убирала, терпела этот бардак месяцами?
Теперь я не лезу. В доме чисто и тихо. Забочусь только о себе. Какое счастье — прийти домой и не видеть грязной сковородки на плите. Нынешняя молодёжь не знает, что такое труд. Всё им подавай на блюдечке. А уважения — ноль.
