Как можно разрешить бывшей свекрови видеть ребёнка? У тебя ни капли гордости, ни грамма совести — вот что сказала мне родная мать.
На прошлой неделе моей дочке Кате исполнилось два годика. Скромный праздник, который я своими силами устроила, без лишних денег, без чьей-то помощи. Отец ребёнка даже не вспомнил — ни звонка, ни смс. А вот его мать, бывшая свекровь, не забыла. Позвонила, поздравила, сказала, что хочет навестить внучку. И я, не видя в этом ничего страшного, согласилась. В конце концов, это же бабушка. Разве ребёнку вредно, когда его любят?
Светлана Ивановна — так зовут мою бывшую свекровь — пришла не с пустыми руками: принесла плюшевого зайца, пару шоколадок и конверт с пятью тысячами рублей. Сходили в парк, погуляли, потом зашли ко мне. Всё было нормально, я даже улыбалась. Но как только домой вернулась мама…
— Ты вообще головой думаешь?! — зашипела она с порога. — Пускаешь эту… эту… целовать твоего ребёнка! Надо было её за дверь выставить! Да ещё и подарки брать — у тебя хоть капля достоинства есть?!
Она носилась по квартире, размахивала руками, причитала. Твердила, что игрушка — дешёвая китайщина, шоколадки — отрава, а деньги — издевательство. Всю ночь её слова крутились у меня в голове, даже когда она умолкла. Говорила, что Светлана Ивановна — «добрая бабушка», а она, моя мать, — «злая». Что я вечно всех предаю. Что она ради меня когда-то осталась без копейки, а теперь я променяла её на какую-то «богатую старуху» на Mercedes.
Мы развелись с мужем почти год назад. Он сам ушёл. Просто собрал вещи, вышел и не вернулся. Квартиру, в которой мы жили, оформил на мать. Ничего моё там не осталось. Юридически я оказалась никем. И идти мне было некуда.
Разводом занимался адвокат свекрови — до сих пор не пойму зачем, ведь делить было нечего. Муж сразу отказался от ребёнка. По документам у него не оказалось ни имущества, ни доходов. Я ничего не требовала — ни алиментов, ни мебели. Только пожить в квартире до конца декрета. Но и этого мне не позволили.
Светлана Ивановна не удивилась. Для её сына я была не первой и, видимо, не последней. Помогла мне съехать — наняла грузчиков, заплатила за переезд. Я забрала только свои вещи. Всё.
Теперь живу с мамой. Втиснулись втроём в её однушку. Алименты — копейки. Муж испарился, будто его и не было. Только свекровь иногда напоминает, что у неё есть внучка. Звонит, спрашивает, привозит что-нибудь.
Я не сопротивлялась. Не видела причины запрещать бабушке видеть Катю. Встретились в парке. На ней норковое пальто, приехала на новенькой иномарке, подарила игрушку и сладости. И всё. А дома началась буря.
Мама устроила скандал. Кричала, что я предательница. Что не имею права пускать «эту» к ребёнку. Раз отец отказался — и бабушке нельзя. Что я позорище. В итоге выгнала меня из дома — посреди ночи, с ребёнком на руках, без понятия, куда идти.
Я стояла в подъезде и думала: а в чём моя вина? В том, что разрешила бабушке обнять внучку? В том, что Катя поиграла с зайцем? Или в том, что я устала быть одна?
Иногда кажется, будто я зажата между двумя стенами. С одной стороны — мужчина, который сбежал от ответственности, с другой — мать, которая делает вид, что защищает, а на деле душит. А я просто хочу немного покоя. И чтобы мою дочь любили. Даже те, кто когда-то причинил мне боль.
Но, видимо, в этом доме любовь — преступление.
