Вот адаптированная версия вашей истории с учётом русских реалий:
Иногда жизнь подкидывает такие дилеммы, что хоть волком вой. Вот и я застрял в этой ситуации. Уже который день ломаю голову: раскрыть сыну правду или промолчать, боясь не только разбить его иллюзии, но и потерять его доверие.
Сын у меня — работяга, душа нараспашку, с крепкими принципами. Трудится с раннего утра до поздней ночи, домой приходит едва живой. А вот его жена, Анастасия… Даже не знаю, как подобрать слова, чтобы не сорваться на мат. Уже месяц как её подвозит домой какой-то наглец на чёрном «Лансере». И это не раз-два в неделю — каждый вечер, как по расписанию.
Сначала думал, может, просто подбрасывает по пути. Но выглядит всё подозрительно. Разово — ладно. Но когда ты неделями выходишь из чужой машины с мужиком, задерживаешься в салоне, а потом неспешно идёшь домой — тут уже пахнет не просто попуткой.
Не выдержал, спросил напрямую: «Настя, люди видят, соседи шепчутся. Ты семью под удар ставишь». А она даже глазом не моргнула: «Не ваше дело. Это коллега, рабочие вопросы обсуждаем». Какие рабочие вопросы в машине на пустой парковке по вечерам? Да ещё и в объятиях на прощание?
Когда сын, Артём, вернулся с работы, думал, он хоть что-то заподозрит. Но он просто накинулся на меня, заявил, что я обидел его жену, что она теперь из-за меня даже есть не может. Попробовал намекнуть: «Тёма, весь двор судачит, кто твою жену домой возит». А он отрезал: «Ничего страшного, я ей доверяю, а ты должен уважать мой выбор». Да ещё и потребовал, чтобы я перед ней извинился.
Я, конечно, не извинился. Но в голове теперь каша. То ли сын действительно слеп, то ли делает вид, лишь бы не рушить брак. А может, это я параноик? Может, зря на неё давлю?
С мужиками во дворе обсудил. Все в один голос: «Ну не бывает таких «коллег», которые замужнюю каждый вечер катают». Они, да и я сам уверен — тут дело нечисто.
Один товарищ даже сказал: «Да скажи ему прямо. Пусть глаза откроет». Но вот в чём проблема: если скажу, сын, скорее всего, сочтёт это предательством. Простит свою «лапочку», а меня выкинет из жизни. И останусь я для него «стариком, который лезет не в своё дело».
Но и молчать уже нет сил. Ведь он горбатится на трёх работах ради неё, а она, похоже, просто пользуется его добротой. Вот и стою я перед выбором: сказать правду или бояться потерять сына. И не знаю, что страшнее — сама правда или то, что после неё уже ничего не будет, как прежде.
