Стыд в маршрутке
Татьяна Сергеевна спешила к остановке, крепко прижимая к себе потёртую кожаную сумочку. После дождя московские тротуары блестели, отражая хмурое осеннее небо. В сумочке лежали триста рублей — последние деньги на лекарства для мужа. Дмитрий Иванович мучился от радикулита, а новые таблетки стоили почти половину их скромной пенсии.
Маршрутка подъехала с визгом тормозов. Татьяна Сергеевна поднялась по ступенькам, протянула водителю двадцать рублей.
“Сорок”, — буркнул он, не отрываясь от руля.
“Как сорок? Вчера было тридцать”, — растерянно пробормотала женщина.
“Инфляция”, — водитель раздражённо пощёлкал пальцами по стеклу.
Татьяна Сергеевна заколебалась. Сорок рублей — значит, на таблетки останется ещё меньше. Может, пешком? Но до аптеки далеко, а дома ждёт Дмитрий Иванович, корчится от боли…
“Бабушка, проходите!”, — раздалось из салона.
Женщина покраснела, достала ещё двадцать рублей. Водитель молча взял деньги, даже не посмотрев на неё.
Мест не было. Парень в наушниках уткнулся в смартфон. Девушка рядом что-то писала в мессенджере. Только молодая мать с плачущим младенцем встретилась с Татьяной Сергеевной взглядом.
“Присаживайтесь”, — вдруг сказала она, приподнимаясь. “Всё равно не сижу — ребёнок не даёт”.
“Спасибо, я постою”, — замахала руками Татьяна Сергеевна.
“Да садитесь уж”, — женщина твёрдо освободила место.
Младенец удивлённо уставился на новую соседку и вдруг заулыбался.
“Ах ты золотце моё”, — не удержалась Татьяна Сергеевна. “Сколько ему?”
“Полгода. Зубки лезут”, — вздохнула мать. “Едем к педиатру”.
“А я за лекарствами. Мужу — спина болит”.
“Понимаю. У свекрови тоже артроз…”
На остановке вошла старушка с клюкой. Никто не шелохнулся.
“Молодой человек”, — обратилась Татьяна Сергеевна к парню в наушниках, “уступите место?”
Тот нехотя снял один наушник: “Чего?”
“Бабушке уступите!”
Парень вздохнул, поднялся, не отрываясь от экрана.
“Спасибо, родная”, — прошептала старушка.
Маршрутка дёрнулась. Все качнулись. Младенец расплакался.
“Осторожнее!”, — возмутилась мать.
“Дороги — то ямы, то колдобины”, — огрызнулся водитель.
“На такси не наездишься”, — тихо сказала старушка.
“Вот именно”, — кивнула Татьяна Сергеевна. “Цены растут, а пенсии — нет”.
“А помните кондукторов?” — вдруг сказала старушка. “Билетики с сюрпризом бывали!”
“И вежливее было”, — подхватила женщина у окна.
Парень в наушниках неожиданно отложил телефон:
“А может, мы сами добрее быть должны? Вот я в телефоне, вы в своих мыслях…”
“Правильно”, — одобрила старушка. “Мой внук тоже в компьютере живёт”.
“Бабушка, а расскажите что-нибудь”, — попросил парень.
“Ах, молодёжь… Ладно. В 1962 году ехала я в трамвае. А он — военный такой статный — меня от падения спас. Так и прожили вместе пятьдесят лет…”
Салон затих.
“А мы в очереди за колбасой познакомились”, — улыбнулась Татьяна Сергеевна.
У аптеки женщина попрощалась, сунула молодой матери двадцать рублей: “Малышу на игрушку”.
“Да не надо!”
“Возьмите. Добро всегда возвращается”.
На соседней улице аптека оказалась дешевле. Купив лекарства, Татьяна Сергеевна взяла ещё плитку “Алёнки” для внучки.
Дома Дмитрий Иванович удивился её настроению:
“Что случилось?”
“Люди, Митя. Добрые люди ещё есть”.
За чаем она рассказала про поездку. Про то, как незнакомцы стали вдруг близкими. Про то, что стыдиться нечего — все в одной лодке.
“Главное — не замыкаться”, — заключила Татьяна Сергеевна. “Жизнь-то на дорогу не похожа — то ямы, то холмы. А если руку протянуть, так и пройти легче”.
За окном выглянуло солнце. Завтра снова предстояла поездка. Но теперь она знала — стоит только заговорить, и вокруг окажется больше родных душ, чем кажется.
Так простая маршрутка напомнила ей простую истину: мир держится не на деньгах, а на тех мгновениях, когда один человек согревает другого своим участием.
