**Счастье на ладони**
Лариса разглядывала себя в зеркало: узкое лицо, крупный острый нос, тонкие губы, а глаза — холодные, светло-серые. Ну почему она уродилась такой некрасивой? Нравились только волосы — чёрные, густые, с длинной чёлкой, почти закрывавшей глаза.
— Ты в отца пошла. А он был красавец, иначе бы я в него не влюбилась. Осетинские корни, — утешала её мама. — Подрастёшь — поймёшь, у тебя особенная красота. Не каждый её разглядит.
Отца Лариса не помнила. Он ушёл, когда ей не было и двух лет. Зато вспоминала дядю Рому — шумного балагура с красным лицом. Он подкидывал её к потолку и смеялся, а приходил всегда с гостинцами: конфетами, пряниками или дешёвой игрушкой. Маленькой она любила забираться к нему на колени и вдыхать его запах — дорогих сигарет и коньяка, как потом говорила мама. Рядом с ним она казалась счастливой. Этот запах до сих пор оставался для Ларисы ароматом настоящего мужчины.
Когда она подросла, спросила у матери, почему они не поженились.
— Он был женат. Сын у него есть, — ответила мама, и даже спустя годы в её голосе слышалась тоска.
Потом появился дядя Вова. Но его Лариса сама выгнала. От него пахло носками и бензином. Низкорослый, щуплый, с картофельным носом и отвисшей губой, из-за чего рот всегда был приоткрыт. Грустные глаза с опущенными уголками. Улыбался редко. Приходил с бутылкой вина или водки да шоколадкой.
— Какой ужин без вина? Для настроения, чтобы разгрузиться после рабочего дня, — оправдывался он, видя недовольный взгляд двенадцатилетней Ларисы.
Сначала мама пила по чуть-чуть, потом втянулась. Стала покупать бутылку сама. Если дядя Вова не приходил — сидела на кухне, плакала и пила одна. Лариса уже понимала: так дело не пойдёт, спится матери — и всем будет худо.
Однажды, когда мамы не было дома, она села рядом с дядей Вовой и спросила прямо:
— Вы женатый?
Тот замешкался, заморгал.
— А тебе откуда знать?
— Уходите к жене. Сейчас же, — резко сказала Лариса.
— Ты что, распоряжаешься тут, пигалица? Я к твоей матери пришёл, не к тебе.
— Значит, и ко мне. А мне вы не нравитесь. Или уйдёте сами, или я всё расскажу вашей жене, — нахмурилась она.
Может, испугался, может, нет — но больше он не приходил. Мать рыдала, ждала его, пила.
— Всё, хватит. Если не бросишь — я уйду из дома! — пригрозила Лариса, вылив бутылку в раковину.
Мать кричала, что из-за неё не сложилась личная жизнь. Но пить перестала. Когда-то яркая рыжеволосая красавица, она притягивала мужчин. Но годы сделали своё дело: красота потускнела, волосы поредели, поседели. Мужчины реже заглядывали в их дом, а потом исчезли вовсе — к радости Ларисы.
После школы она поступила в пединститут.
— С твоей внешностью — самое то, — как-то зло сказала мать.
С Данилой познакомилась на «Студенческой весне». Он сразу начал ухаживать. С ним было легко, интересно, надёжно. Не торопился, не пытался целоваться насильно. Лариса привыкла, что он всегда рядом.
На втором курсе, смущаясь, он сделал предложение.
— Рано ещё, мы же студенты. На что жить будем? — ответила она.
— И зря. С твоей-то внешностью и характером мужа не скоро найдёшь. Соглашайся, а то в старых девах останешься, — вЛариса прижалась к его плечу и закрыла глаза, понимая, что счастье — не в далёких городах и чужих квартирах, а вот здесь, в этой комнате, где пахнет её любимым человеком.
