В тихом городке под Вологдой, где долгие зимы коротают за чаем, а семейные страсти кипят за плотными шторами, я, Татьяна Петрова, едва не лишилась всего из-за мужика с норвежскими амбициями. С Виктором мы прожили душа в душу 17 лет, вырастили дочку Светлану, и вот — бац! — он возвращается из командировки и заявляет: «Тань, разводиться будем». Только мамина мудрость спасла наши семейные ценности от распродажи на Avito.
Наша история началась ещё в училище. Витек тогда на гитаре бренчал «Кукушку», а я влюбилась по уши. Жили скромно, но с душой — в хрущёвке, доставшейся от бабушки. Вроде и не бедствовали, но мой благоверный вечно маялся «синдромом Алёши Поповича» — везде искал, где бы пожирнее. Когда ему впарили контракт в Норвегии, он и раздумывать не стал: «Тань, там бабло рекой! Купим тачку, Светке квартиру, тебе шубу!»
Я-то чуяла подвох — где наша не пропадала, но пропадать лучше вместе. Однако в нашем доме последнее слово всегда было за главным штанами. «Нам же на дачу с баней копить!» — бодро отрапортовал он, закидывая чемодан в такси. А я стою с сопливой Светкой на руках и понимаю — придётся теперь в «Танюшек» играть.
Первое время звонил часто, скулил про фьорды и селёдку, а я ему про успехи Светы в музыкалке. Но через полгода будто щелчок — звонки реже, смс короче, эмоций в голосе — как в «Последнем герое» на десятый день без еды. Моя женская интуиция забеспокоилась пуще тазика с солёными огурцами — где-то тут кошка пробежала.
Два года мы с дочкой жили, как в плохой рекламе МТС — «где вы? как вы?». А потом он вдруг объявляется, будто чёрт из табакерки. Я хоть и не гадалка, но сразу поняла — дело пахнет не норвежским лососем, а разводом по-русски. Мама, как истинный полководец, дала стратегический совет: «Если заикнётся про другую — делай глаза, как у оленя Бэмби, и говори, что не веришь. Пусть доказывает!»
И вот мой «викинг» на пороге, с заграничным чемоданом и виноватыми глазами. Не успел шапку снять — как выдаёт: «Знаешь, Тань, у нас там с коллегой… серьёзно…». В животе холодком, но я вспоминаю мамину науку. «Врёшь, Вить, — говорю, делая лицо, как у Крылова на памятнике, — не может такой семьянин, как ты, из-за какой-то фиордовой пустышки семью бросать».
Мужик аж поперхнулся — явно готовился к истерикам, а не к такому повороту. Забормотал что-то про «ну, мы же взрослые люди» и ретировался на балкон курить. Первый раунд мой! Дальше я включила программу «Ретро FM» — только хиты наших золотых лет. И про Светкины победы на олимпиадах, и про его же мечту про баньку с парилкой…
На «разогреве» съездили в Сочи — благо, норвежские кроны удачно переплавились в наши рубли. Я там такую программу «вспомни молодость» устроила — и на канатной дороге, и в ресторане с живой музыкой. Потихоньку мой «исландский вулкан» начал оттаивать. Даже Светку в школу стал провожать, как в старые добрые.
Прошло полтора года. Норвежские соблазны канули в Лету, зато у нас теперь участок под Рязанью. Сидим вечером, пьём чай с мелиссой, он вдруг и говорит: «Тань, а помнишь, как я тебе в общаге на гитаре «Чёрный ворон» играл?». А я ему в ответ: «Вить, ну ты даёшь — это ж «Кукушка» была!». Так и живём — то ли смеёмся, то ли ругаемся. Мама права была — за мужика надо бороться, как за последний пряник в школьной столовой. Только вот иногда ночью просыпаюсь и думаю — а вдруг эта норвежская русалка ещё напомнит о себе?..
