**Дневник.**
Когда меня спрашивают, как мы познакомились, я невольно улыбаюсь — это будто кадр из старого советского фильма.
Был дождливый вторник, и я забежала в тихую кофейню рядом с работой. Воздух пропитался ароматом корицы и свежего кофе. Я заказала латте и кусочек морковного торта, но пока ждала за столиком, ко мне подошёл высокий мужчина с добрыми глазами и поставил передо мной чашку.
«Ваш капучино», — сказал он мягко.
Я удивлённо подняла взгляд. «Я заказывала латте».
Он глянул на чашку, рассмеялся и смущённо извинился: «Похоже, я украл чей-то кофе… и, наверное, чей-то торт тоже».
Эта маленькая ошибка переросла в долгий разговор. Мы говорили, пока мой кофе не остыл. Его звали Денис. Он был спокойным, внимательным, умел слушать так, будто ты — единственный человек на свете.
С того дня мы встречались всё чаще. Кофе сменился ужинами, ужины — поездками за город, а вскоре каждый день с ним стал похож на праздник. Я мечтала выйти за него замуж, представить семье, делить с ним каждое утро и каждый закат.
Но за год до свадьбы случилось несчастье.
Помню тот звонок среди ночи, дрожь в голосе его друга, холодный ужас, сжавший горло. Денис попал в аварию. Он выжил… но больше не мог ходить.
Долгие дни я сидела у его больничной койки, держала за руку под монотонный звук аппаратов. Мне было всё равно, что он в коляске. Мне было всё равно, что изменилось. Я просто радовалась, что он жив.
Но мир видел иначе.
«Ты ещё молода», — сказала как-то мама, голос её дрожал от волнения. «Не губи своё будущее».
«Ты встретишь обычного мужчину», — добавила она тихо. «У вас будут дети, счастливая жизнь…»
Её слова ранили не потому, что она не любила меня, а потому, что не понимала одного: я уже была счастлива. Денис остался тем, кого я люблю — моей опорой, моей правдой. И я не собиралась отказываться от нашей мечты.
Настал день свадьбы. Всё было идеально: музыка, цветы, свежий весенний воздух. Денис в белой рубашке и подтяжках выглядел по-прежнему прекрасно. Я — в кружевном платье, не отрываясь глядя на него.
Но я чувствовала — взгляды гостей, их жалость. «Бедная девочка, могла бы жить иначе…»
Это кололо. Но когда Денис улыбался, всё остальное переставало существовать.
После первого танца — он ловко кружил меня в коляске — Денис взял микрофон.
«У меня для тебя сюрприз», — голос его дрожал. «Надеюсь, ты готова».
Я нахмурилась. И тут его брат вышел из толпы, подошёл и протянул руку.
Зал замер.
Денис опёрся на брата и, медленно, с усилием, поднялся. Я не дышала. Он пошатнулся, затем сделал шаг. Потом ещё один. Его глаза не отрывались от меня.
В комнате воцарилась тишина, полная изумления.
«Я обещал, что сделаю это для тебя», — прошептал он, подойдя вплотную, слёзы блестели на ресницах. «Хотя бы раз — на своих ногах. Потому что ты верила в меня, когда все остальные сомневались».
В тот миг жалость в зале исчезла, сменившись восхищением и любовью. Гости плакали. Мои собственные слёзы застилали взгляд, когда я опустилась на колени и обняла его крепче, чем когда-либо.
Тот день научил меня главному: чудеса бывают. И порой они скрыты не в громких жестах, а в тихих обещаниях, которые сбываются… просто потому, что кто-то не сдался.
