Дневник, 12марта2024г.
Сквозь шум улицы, где вдалеке гудят трамваи Москвы, я всё чаще ловлю себя в раздумьях о том, как летели годы. Пять лет я и Мария мечтали о ребёнке, а когда в наш мир вошёл Сергей, казалось, сама судьба наклонила к нам голову. Мы вложили в него всё: любовь, часы, неосуществлённые мечты и, главное, свод правил, выгравированный в камне нашего сознания.
Главное быть честным, сынок, говорил я ему ночами, перечитывая всесоюзные сказки о героях.
Порядочность вот что отличает человека, подхватывала Мария, проверяя его дневник.
Сергей рос серьёзным, почти старше своих лет. Принципиальным, трудолюбивым, впитывая наши истины, как пористый кирпич. Он хотел стать живым воплощением наших идеалов: золотая медаль в школе, престижный экономический факультет, красный диплом. Учителя хвалили нас за воспитание, соседи завидовали, шепча за спиной.
Не переживай, мама, успокаивал я Марию, когда она боялась студенческих соблазнов. У меня нет времени на это. Я сосредоточен на учёбе.
И действительно, Сергей оказался лучшим на курсе, получил красный диплом, мгновенно нашёл работу в крупном офисе в центре. Возвращался домой в темноте, глаза горели усталым, но праведным светом.
Меня заметили, гордо сообщил он однажды вечером. Доверили серьёзный проект.
А потом случилось то, чего мы ждали и боялись одновременно. Воскресное утро Сергей пришёл домой без предупреждения, принёс новость, от которой у Марии защемило сердце от счастья.
Мама, папа, я встретил девушку. Её зовут Агния. Мы планируем снимать квартиру вместе.
Голос дрожал, в нём сквозила трогательная, почти детская неуверенность, которую я не слышал годы.
Агния появилась в наш дом на следующее воскресенье. Неброская, с умными, спокойными глазами. Говорила уважительно, без заискиваний. Видно было, что она любит Сергея её улыбка согревала его, когда он рассказывал о работе.
Она из хорошей семьи, позже шепнула Мария мне на кухне, пока сын провожал Агнию к такси. Отец инженер, мать учительница. И смотрит на него… как на родного.
Я, обычно сдержанный, лишь хмыкнул:
А наш сын при ней как мальчишка. Не видел я его таким живым давно.
Агния стала частью нашей жизни. Пироги, помощь Марии на кухне, разговоры со мной о политике всё это наполняло дом теплом. Мы видели, как Сергей расцветает рядом с ней. Его строгий, целеустремлённый характер смягчился: он стал шутить, смеяться, планировать совместные поездки. В его глазах появился то, чего не давали ни карьера, ни успех простое человеческое счастье.
Через полгода после знакомства Сергей и Агния пришли ко мне, держась за руки, с блеском в глазах.
Мы решили пожениться, сказал он, а Агния кивнула, сияя.
Затем он осторожно добавил, глядя в сторону серванта:
Мы уже ищем квартиру в ипотеку, конечно. Но первый взнос Я был бы очень рад, если бы вы могли помочь.
Тишина повисла на мгновение. Десять лет мы копили на загородный дом три миллиона рублей. Мария посмотрела на Агнию, на её счастливое лицо, потом на сына, и её сердце дрогнуло.
Мы мы как раз копили на дом за городом, пробормотала она. Но для вас подумаем.
Наше «подумаем» не затянулось. В тот же вечер, лёжа в постели, Мария прошептала мне:
Алексей, они же такие настоящие. Ты видишь? Она его любит.
Я вздохнул. Я видел то же самое: как Агния смотрела на сына не как на проект, а как на человека. Как Сергей тянулся к ней, как к дому.
Они наше продолжение, тихо сказал я. Пусть у них будет свой дом, свой фундамент.
Три миллиона рублей, накопленные за десять лет, растворились в этом порыве. «Ради ребёнка», сказали мы друг другу, и в этих словах был и подвиг, и инвестиция в идеальное будущее.
Несколько недель мы вчетвером были одной командой: просматривали объявления, ездили на просмотры, спорили о планировках. Наконец нашли светлую двухкомнатную квартиру в новом районе Москвы.
Вечером, стоя на пороге новой квартиры, я гордо вручил Сергею ключи:
Это ваш свадебный подарок. Чтобы сразу после ЗАГСа ехать в свой дом.
Сергей обнял нас, и в его глазах я увидел искреннюю благодарность:
Надо купить мебель, обустроить всё. Потом подадим заявление.
Всё было идеально.
***
Через полгода после свадьбы всё рассеялось, как дым. Сергей пришёл к нам один, бледный, с тёмными кругами под глазами.
Агния Агния ушла. Сказала, что не выдерживает. Что я не тот, за кого себя выдаю.
Мария ахнула, схватившись за сердце. Я обнял сына за плечи:
Держись, сынок. Бывает Ты вернёшься к нам, придёшь в себя.
Да, пап, тихо сказал он. Я хочу вернуться. Домой.
Он вернулся с одним рюкзаком. Мария заметила, что он не забрал из новой квартиры даже свои книги. Через неделю тревога стала невыносимой. Я позвонил Агнии. После долгих гудков ответила усталая голосом женщина:
Алексей Петрович Простите мне жаль. Я год уговаривала его лечиться. Он всё проигрывал Я не могла больше.
Через час я уже стучал в дверь новой квартиры. Открыл незнакомый мужчина.
Квартира продана, вежливо сказал он. Мы уже въехали.
Я два часа сидел на скамейке у подъезда, пустота заполняла мысли. В гостиной Мария вязала Сергею шарф, пока я выдыхал:
Квартиры нет, пробормотал я. Он её продал. Проиграл.
Сергей стоял в дверном проёме, лицо новое испуганное и ожесточённое.
Папа, мама Я должен вам объяснить.
Любви уже не было. Вернее, была, но Агния ушла, когда поняла, во что он превратился. Карьера тоже исчезла: его уволили несколько месяцев назад. Он играл в азартные игры, делал небольшие ставки, потом стал искать адреналин, потом долги. Сначала небольшие, потом астрономические. Брал кредиты, закладывал всё, что мог. И в конце осталась лишь квартира подарок родителей. Он продал их общую мечту, фундамент, который мы закладывали для него и Агнии.
Я думал, что отыграюсь! Однажды сорву куш и верну всё, куплю её обратно! Но
Он замолчал, глядя в пол.
Я достиг дна. Всё проиграл. Хочу начать всё сначала.
Я молчал. Смотрел на этого человека своего сына, воплощение всех наших надежд и не видел в нём ничего знакомого. Видел лишь лжеца, который годами разыгрывал перед нами спектакль, глядя в глаза Агнии, зная, что ведёт всех к обрыву.
Мария первой нарушила тишину. Её голос дрожал:
Ты Ты заставил нас поверить в счастье. Ты использовал её, использовал нас. Ты знал, во что всё превратится? Кто ты после этого?
Сергей поднял на неё взгляд, и в его глазах вспыхнула старая, детская обида.
Я тот, кого вы воспитали. Идеального робота. А роботы, папа, мама, не умеют просить о помощи. Они ломаются.
Он размахнул руками, словно на сцене, и ушёл.
Я подошёл к окну. На улице был вечер, фонари мягко светились. Горизонт нашей жизни, такой ясный и предсказуемый, был разрушен. И самое страшное оказалось не в потерянных деньгах. Самое страшное понять, что идеальная картина счастья, ради которой мы отдали всё, была нарисована на песке.
