«У вас месяц, чтобы освободить мою квартиру!» — бросила мне свёкровь.
В тихом городке под Рязанью, где деревянные дома пахнут прошлым и теплом, моя жизнь раскололась пополам из-за этих слов. Я, Анастасия, два года жила с Сергеем душа в душу, и когда сделали предложение, я думала — вот оно, счастье. Его мама, Валентина Ивановна, всегда казалась мне доброй душой. Но её ультиматум после свадьбы ударил так, что до сих пор не могу прийти в себя.
Я ладила с Валентиной Ивановной. Слушала её, уважала, и она вроде отвечала тем же. Никогда не лезла в наши дела, не пилила — я даже считала, что мне повезло. Ведь у других свекрови — огонь, а у меня — золото. Когда готовились к свадьбе, мои родители, живущие на скромную пенсию, смогли помочь лишь немного. А Валентина Ивановна взяла на себя почти всё. Я была тронута — ну разве не ангел? Свадьба прошла, как в кино, и я верила: теперь нас ждёт только светлое.
А на следующий день, вернувшись в её большую трёшку, где мы с Сергеем и жили, она позвала нас на разговор. И её слова грохнули, как ведро воды на голову.
— Детки, я своё отдала, — сказала она, глядя на нас без улыбки. — Серёжу вырастила, образование дала, свадьбу вам устроила. Не держите зла, но через месяц съезжайте. Теперь вы семья — сами справляйтесь. Трудно будет, но научитесь. А я хочу пожить для себя.
Я онемела. А она продолжила, и каждое слово било по сердцу:
— И на внуков не рассчитывайте. Я свою жизнь сыну отдала, а нянчить ваших детей не стану. В гости — пожалуйста, но бабушка я, а не бесплатная сиделка. Не осуждайте. Поймёте, когда сами станете старыми.
Мир будто перевернулся. Как она могла? Мы только поженились, а она вышвыривает нас, оставляя себе огромную квартиру? Гнев, обида, ощущение предательства — всё вулканом вскипело внутри. Сергей же — он ведь совладелец! А её отказ от будущих внуков вообще добил. Все бабушки внуков ждут, а она — как от ненужной ноши. Это было по-волчьи.
Но хуже всего — Сергей согласился. Не сказал ни слова, сразу начал искать съёмную хату и подработку. Его покорность резала глубже, чем слова свекрови. Я смотрела на мужа, которого боготворила, и не узнавала. Как он мог вот так — без слов, без борьбы? Где его защита?
Мои родители помочь не могли — сами еле сводят концы с концами. Я чувствовала себя брошенной всеми. Почему Валентина Ивановна такая эгоистка? Будет жить одна в трёшке, а мы — в съёмной клетушке, считая каждую копейку? Несправедливость душила. Мы только начали, а она уже выбивает почву из-под ног.
Ночью я не спала, слёзы жгли щёки. Вспоминала, как гордилась отношениями с ней, как верила. А она просто притворялась. Её «хочу пожить для себя» звучало как издевка. Разве мы просили золотые горы? Не ждали, что она вечно будет нас содержать, но выгнать через месяц после свадьбы — это перебор.
Сергей, уткнувшись в объявления, не видел моих слёз. Когда я пыталась говорить, он отмахивался: «Мама права, Настя. Надо самим крутиться». Его холодность резала больнее всего. Я теряла не только дом, но и мужа, который выбрал мать вместо нас. Что будет? Устоим ли, если даже он не со мной?
В груди — ад. Хотелось кричать на свекровь, топать ногами, но это бесполезно. Её слово — закон, а Сергей уже сдался. Теперь нам начинать с нуля, пока она развалится на диване в своей квартире. Обида жжёт, и я не знаю — смогу ли простить её… или его… за то, что они сломали наш первый шаг в семейную жизнь.
