**Исповедь отца**
Не знаю, с чего начать. Живём под одной крышей, казалось бы — одна семья. Но на деле стоим по разные стороны, будто невидимая стена между нами. Мы не враги, но и родными стать не можем.
Меня зовут Сергей, мне 32. У нас с женой Ларисой замечательный сын — Ваня, три с половиной года. Весёлый, умный, любознательный. Уже читает по слогам, рисует, игрушки убирает без напоминаний. Мы с женой им гордимся. Но есть одна беда. Для моей матери, его бабушки, он словно не существует.
Не понимаю, в чём провинилась жена. Может, потому что она «чужая» — не её дочь, а жена сына? Или потому что живём у неё, пока копим на квартиру?
Есть у матери дочь — Алёна. Вот её семья — святое. Каждый шаг её внука Саши — подвиг. Он и гений, и ангел, и солнышко. А наш Ваня — так, попутчик.
Каждое утро мать бежит к Алёне. Там нянчит Сашеньку, водит на танцы, в бассейн, кружки. Там она — бабушка от Бога. У нас же — уставшая женщина, которая только критикует: «Кашу пересолила», «Пыль не вытер», «Ребёнка не так воспитываешь».
Жена готовит в доме, а потом с удивлением видит, как исчезают контейнеры с борщом и котлетами. «Алёне отнесу, ей некогда». Как будто Лариса целыми днями на диване лежит.
На закатки фыркает: «У Алёны вкуснее выходило». Но банки забирает. Кто не берёт — тому не нравится, верно?
А с внуками… Тут больнее всего. Когда Ваня рядом с Сашей — сравнения льются рекой. «Сашенька стихи читает, а Ваня молчит!» — хотя сын только песенку спел. «Саша сам ложку держит!» — а наш давно ест аккуратно. Постоянное: «А вот у Алёны…»
На Новый год подарила Ване дешёвую машинку из ларька. А Саше — дорогую, на пульте. Ваня радовался своему подарку, катал, смеялся. Саша же бросил игрушку и взялся за телефон. Ему всё лучшее — привык.
Я хожу по этой квартире и молчу. Не хочу скандалить. Жена терпит, не жалуется, но вижу, как ей тяжело. А сын уже спрашивает: «Пап, почему бабушка никогда со мной не играет?»
Как объяснить матери, что её отношение ранит ребёнка? Почему одни бабушки любят внуков одинаково, а другие делят на «своих» и «чужих»? Ваня — её кровь, её фамилия. Почему он «ненастоящий»?
Пытался говорить мягко, без упрёков. В ответ — «Я не обязана всех одинаково любить» или «Ты женился — вот и разбирайся».
Мой отец далеко, в другом городе. Говорил, мол, у матерей к дочерям особая связь. Но мне от этого не легче. Больно не за себя — за Ваню. Дети ведь чувствуют.
Не хочу, чтобы сын рос с мыслью, что он «недостаточно хорош». Каждый день говорю ему: «Ты самый лучший». Но хочется, чтобы и бабушка хоть раз обняла его по-настоящему.
Как быть? Молчать, чтобы не рушить мир в доме? Или вступиться за сына, даже если это взорвёт тишину? Я устал носить эту боль в себе.
*Вывод: Родные — не те, кто по крови, а те, кто по сердцу. И если в семье нет любви, её не заменить даже общей фамилией.*
