Бабушка захотела вольной жизни на пенсии — ну что ж, мы ей больше не помеха
Иногда жизнь подкидывает такие сюжеты, что хоть святых выноси. Вот и я не думала, что спустя двенадцать лет жизни под одной крышей со свекровью, когда всё казалось улаженным и спокойным, наша семья окажется перед выбором — плати или съезжай.
Давным-давно, сразу после свадьбы, Галина Петровна предложила нам с мужем переехать в её трёшку в центре Москвы, а сама любезно перебралась в мою скромную однушку на окраине. Мы с Димой были на седьмом небе: центр, хороший ремонт, да ещё и с благословения родительницы — мечта молодой семьи!
Свадебные деньги пустили на ремонт: от пола до потолка обновили квартиру, поставили кухню «как в журнале», сантехнику, что называется, «под ключ». Свекровь заходила — ахала: «Красота-то какая!», «Молодцы, золотые детки!» В ответ мы, конечно, взяли на себя все её коммунальные платежи. Она аж прослезилась: «Спасибо, родные, хоть на пенсии смогу копеечку откладывать!» И правда — все эти годы мы ни разу не пожалели о нашем договоре.
Родился сын, потом дочка. Детей прибавилось, и нам захотелось своего простора. Стали копить на новое жильё — сразу четырёхкомнатную, понятное дело, не потянуть. Свекрови пока не говорили, надеялись, что как-нибудь по-хорошему договоримся.
А потом Галина Петровна вышла на пенсию. И если поначалу она радовалась свободному времени, то вскоре пенсия ей показалась «смешной». Каждая встреча начиналась с причитаний: «Как жить на эти гроши?», «Пенсионеры — самые униженные люди в стране!» Мы не оставались в стороне: продукты, лекарства, мелочёвка — всё, как полагается, лишь бы маме было комфортно. Но однажды за чаем она вдруг бросила:
— Димочка, раз уж вы живёте в моей квартире — давайте платить аренду. Ну, не полноценную, рублей 15 тысяч в месяц.
Муж остолбинел. Потом осторожно:
— Мам, ты серьёзно? Мы тебе все счета оплачиваем, продукты носим, ты вообще не спрашиваешь, сколько тратишь. А ты нам — про аренду?
Ответ прозвучал как удар:
— Ну тогда меняемся обратно! Хочу свою квартиру!
Мы с Димой переглянулись — шантаж чистой воды. Грубый, наглый и, главное, совершенно неблагодарный. Только он не знал, что у нас уже лежала сумма на первый взнос. Выслушали молча, а вечером решили — хватит.
Через пару дней пришли к ней с тортом «Прага» — не за прощением, а с мыслью: вдруг одумается? Но едва речь зашла о жилье, свекровь тут же заявила:
— Ну что, решили? Или будете ютиться у меня?
Терпение лопнуло.
— Галина Петровна, — сказала я ровно, — ютиться мы нигде не будем. Вы получаете свою квартиру назад, а мы — свою свободу.
— И где ж вы деньги возьмёте? — фыркнула она.
Муж перебил:
— Нашли уже. Твоё дело, мам, кончилось. Хотела тишину в трёшке? Получишь.
Всё произошло быстро. Оформили ипотеку, задействовали все накопления и мою однушку, чтобы платить меньше. Через три недели мы уже паковали вещи.
Теперь свекровь снова в своей обновлённой квартире, которую когда-то хвалила. Только теперь, чай, понимает — живёт там на свои кровные. Кряхтит на «криворукий ремонт», жалуется соседкам на «неблагодарных выродков», сама таскает сумки из «Пятёрочки» и наконец-то почувствовала, каково это — жить на пенсию без «золотых» дотаций.
А мы? Живём в новом доме. Четыре комнаты, пусть и в ипотеку. Тесно, но свободно. Больше не надо бояться сюрпризов в духе «а теперь платите» или «я тут главная». Поставили точку. И начали новую главу.
Как говорится, что посеешь — то и пожнёшь. Только вот теперь урожай собирать ей одной.