Когда я выходила замуж за Дениса, мне казалось, что у нас всё получится. Мы были молоды, влюблены, строили планы. Он учился в техническом вузе, я заканчивала педагогический. Оба приехали из глубинки, мечтали остаться в Москве, где познакомились. После свадьбы взяли ипотеку на однушку на окраине. Казалось, вот оно — начало взрослой жизни. Всё будет, если работать.
Но через год всё пошло не так. Я забеременела, потеряла подработку. Моя стипендия и мелкие заработки перестали спасать. Денис трудился, но его зарплаты едва хватало на еду. Платежи по ипотеке вытягивали из нас последние силы. Тогда мы решили: сдадим квартиру, а сами переедем к свекрови. Временное решение, убеждали себя. Всего на пару лет, пока не окрепнем.
Мама Дениса, Валентина Петровна, к тому времени уже вышла на пенсию — формально, хотя ей едва перевалило за пятьдесят. Женщина бойкая, ухоженная, всегда с маникюром, в новых кофточках. С самого начала нашего брака она не лезла в наши дела, не звонила каждые пять минут, не учила, “как правильно”. Я поначалу думала — вот повезло. Спокойная, умная, интеллигентная. Чего ещё желать?
Когда мы сообщили ей о переезде, она вздохнула, но согласилась. Без радости, но и без скандала. Мы заняли маленькую комнату, поставили детскую кроватку. Я надеялась, что после рождения ребёнка свекровь хоть немного поможет. Хотя бы пару часов посидит, пока я посплю, подержит малыша, пока я в душ схожу. Но уже в роддоме, когда Денис принёс первые фото сына, она сказала фразу, которую я не забуду:
— Запомни: я своего ребёнка вырастила. Теперь у меня заслуженный отдых. Я бабушка, а не бесплатная нянька.
Я тогда онемела. Плакала ночью, прижимая сына к груди. Это же её кровь. А она смотрела на него, как на чужого. Холодно. Равнодушно.
Но выбора у нас не было. Мы остались жить вместе. Я хваталась за любую подработку: писала статьи, проверяла контрольные, переводила тексты. Денег едва хватало на памперсы и смесь. А свекровь… Жила в своё удовольствие. Утром — на аэробику, вечером — с подругами в кино. Телевизор включала на полную громкость, когда малыш засыпал. О помощи даже не проси — это “не её дело”.
Моя мама, живущая в Вологде, не понимала:
— Да я бы души не чаяла во внуке! Это же счастье! Как можно быть такой чёрствой?
Но что поделаешь? Родители далеко, работают. Помочь не могут. А у нас — сплошная беготня.
Когда сыну исполнился год, мы отдали его в ясли. Я сразу вышла на работу. Зарплата — копейки, но хоть что-то. Мечтала вылезти из нищеты, быстрее выплатить ипотеку и съехать. Вроде бы наладилось, но сын начал бесконечно болеть. То температура, то сопли, то кишечная инфекция. Я постоянно брала больничные. Начальник начал косо смотреть, коллеги перешёптываться. Однажды прямо сказал:
— Нам нужен работник, а не вечно отсутствующая мамаша. Или вы исправляетесь, или ищите другую работу.
Стиснув зубы, я подошла к свекрови. С последней надеждой:
— Валентина Петровна, вы могли бы посидеть с внуком пару дней, пока я на работе?
Она отставила чашку с чаем и спокойно ответила:
— Часок-другой — пожалуйста. Но целыми днями? Нет. Это уже нянчанье. Я своё отработала. Хочу отдыхать.
И всё. Ни капли сочувствия. Я вышла из кухни с таким комом в горле, что еле дышала.
Мы с Денисом нашли выход: наняли няню. Дорого, но дешевле, чем потерять работу. А свекровь продолжала жить своей жизнью, проходя мимо внука, как мимо стула.
Абсурд: при живой и здоровой бабушке нам пришлось платить чужой тёте за то, что могла бы сделать она — просто из любви, из желания помочь, из обычного человеческого тепла. Но Валентина Петровна жила по принципу: “Моя жизнь — только моя. Ваши дети — ваши проблемы”.
Да, формально она не обязана. Но как объяснить это малышу, который тянет к ней ручонки, а она отворачивается?
Сейчас сыну три года. Мы понемногу выкарабкались. Зарплаты выросли, съехали в свою квартиру. Ипотека ещё давит, но хоть живём отдельно. Свекровь изредка звонит, спрашивает про внука. Но по-прежнему не предлагает помочь. Ни прогуляться, ни приехать на день рождения. Просто “бабушка для галочки”.
И знаете, что самое обидное? Он её не узнаёт. Совсем. И если однажды спросит: “А у меня есть бабушка?” — я даже не знаю, что ответить.
А как вы считаете? Бабушка обязана помогать? Или имеет право жить для себя? Где грань между личными интересами и простой человечностью?
