Бывает, что самый незваный гость — не чужой человек, а свекровь с медовыми речами и банкой сомнительного борща. Меня зовут Светлана, я замужем третий год, и, как говорится, жили мы с мужем душа в душу… пока его мама не принялась «навещать» нас с частотой метро в час пик. Причём с такой настойчивостью, что даже соседский кот заглядывал реже.
Я перебирала крупы в шкафу, как вдруг — звонок. Открываю. Ну конечно, кто же ещё — Галина Петровна, моя свекровь.
— Светочка, привет, я тут борщик сварила! На косточке! Только что! — она сияет, протягивая стеклянную банку.
Я закусила губу. Мы с мужем мясные бульоны не едим с детства. Меня в школе ими кормили до тошноты, а у мужа дед был мясником, так он до сих пор при виде жирка бледнеет. Мы об этом говорили. Много раз. Но свекровь будто не слышала.
— Галина Петровна, мы же не едим наваристые супы… Вы в курсе.
— Да что выбросишь-то! Может, гостям сгодится? — отмахивалась она.
Но дело было не только в борще. Она приходила всё чаще. Без звонка. Без стука. Вваливалась, как хозяин тайги, и начинала свои «ревизии»:
— Ой, а это что за селёдка? Я такую не пробовала, отрежу ломтик. И хлебца возьму, всё равно в магазин сходишь. А я вам, кстати, супчик принесла — надо же делиться!
С каждым разом её аппетиты ширились. И вот однажды она явилась не одна, а с соседкой. Без предупреждения.
— Мы в аптеке были — решили зайти чайку попить. Угостишь?
Пока я столбенела в дверях, свекровь уже ловко копалась в холодильнике, доставала солёные огурцы, колбасу, пряники, а её подруга устроилась на диване, как у себя дома.
Я чувствовала себя гостьей в своей же квартире. Муж лишь пожимал плечами — мол, «мама же просто заботится». Заботится? Я видела, как она прихватила наш сыр «Российский» в сумку. Это была не забота — это была наглая аннексия.
Тогда я решила действовать. Тихо, но метко. На следующий день я позвала подругу Лену, купили самую острую аджику, какую нашли, и без предупреждения направились к Галине Петровне.
— Здравствуйте, мы мимо шли, решили навестить! Аджику вам принесли — попробуйте, — улыбаюсь я, вручая баночку.
Свекровь позеленела. Она острое терпеть не может. Один раз попробовала хреновину и с тех пор зовёт её «дьявольской помадкой».
— Вы располагайтесь, а я посмотрю, что у вас вкусного есть, — говорю и направляюсь к её буфету.
Достаю селёдку под шубой, холодец, пирожки — выкладываю на стол. Лена уже покатывается со смеху.
— Ой, Галина Петровна, вы не против? Я же вам аджику принесла, надо же по-доброму! — добавляю я с наигранной невинностью.
Галина Петровна сидела, как громом пришибленная. Слов не находила. Видно было — поняла. Поняла, каково это, когда в твоём доме ведут себя, как в столовой.
Я ушла, поблагодарив за «радушный приём», и пообещала заходить почаще.
С тех пор всё изменилось. Свекровь теперь звонит заранее, визиты её стали редкими, почтиТеперь она даже научилась стучать перед тем, как войти.
