Елена аккуратно складывала кухонные полотенца новые, с нежным цветочным узором когда телефон завибрил. Она вздохнула: четыре пропущенных звонка от подруги Кати с работы. Наверное, ничего важного. Елена вернулась к шкафу, но телефон снова задергался.
«Лена, ну почему не берешь трубку?» забурчала Катя. «Ты знаешь, что у Антонины Петровны юбилей в субботу?»
Елена замерла, сжимая в руке полотенце.
«Какой юбилей?»
«Семьдесят пять лет. Светка мне звонила, она с Димкой приглашена. Говорит, Антонина Петровна рассылала приглашения две недели назад».
Полотенце выскользнуло из рук. Тридцать два года брака с Игорем, и ни одного семейного праздника она не пропустила. А теперь юбилей свекрови, и ни слова.
«Может, забыли?» прошептала Елена, хотя сама в это не верила.
«Забыли? Светка говорит, список гостей на двадцать человек. Все приглашены: братья Игоря с женами, даже бывшая соседка с пятого этажа».
Елена опустилась на табурет. Всплыли воспоминания: как ухаживала за свекровью после операции на желчном, как отдавала свои отпускные, чтобы та вставила новые зубы, как сидела с внуками, когда все были заняты.
«Знаешь что, продолжала Катя, это всё из-за того торта на прошлый Новый год. Помнишь, ты не тот купила?»
«Катя, торт тут ни при чем. Она просто всегда считала меня чужой».
Хлопнула входная дверь вернулся Игорь. Елена поспешно попрощалась.
Муж зашел на кухню, отряхивая дождевую воду с волос, словно мальчишка. Елена смотрела на морщинки у его глаз, знакомые черты. Тридцать два года вместе. И всё равно чужая.
«Игорь, у твоей мамы юбилей в субботу?» спросила она, стараясь говорить ровно.
Он замер у холодильника, не поворачиваясь.
«Да, что-то там планируется».
«Почему ты мне не сказал?»
Игорь открыл холодильник и уставился внутрь, будто видел его впервые.
«Мама не хочет шума. Только самые близкие».
«Самые близкие, повторила Елена. А я не вхожу?»
«Лена, ну зачем это? Ты же знаешь маму. У неё свои странности».
«Странности?» внутри что-то рвануло. «Я терпела её странности тридцать два года! Это не странности, Игорь, это это»
Она махнула рукой, не найдя слов.
«Я ухаживала за ней после операции, когда ты был в командировке. Отдавала отпускные на её зубы. Сидела с внуками, когда Ирка отдыхала. Тридцать два года пыталась быть хорошей невесткой. И вот оно как?»
Игорь потер переносицу.
«Лена, ну зачем всё перечислять? Кто кому что должен?»
«Я не перечисляю! голос дрогнул. Я просто хочу быть частью семьи. Твоей семьи. Разве это слишком?»
Игорь тяжело вздохнул и сел на стул.
«Ты преувеличиваешь. Мама просто хочет тихо отметить».
«Тихо? На двадцать человек? каждое слово обжигало горло. Даже соседку с пятого этажа позвали!»
«Откуда ты?»
«Разве важно, откуда?» она схватила полотенце и принялась вытирать уже сухую столешницу. «Тридцать два года, Игорь! Что я сделала не так? Скажи!»
Он потянулся к её руке, но она отдернулась.
«Лена, ты же знаешь мама до сих пор считает, что ты меня у неё увела».
«Увела? горько рассмеялась Елена. Тебе было двадцать пять, когда мы познакомились! Не пять!»
Она вспомнила, как впервые переступила порог дома Антонины Петровны, как старалась угодить, испекла пирог по бабушкиному рецепту. А свекровь лишь подняла бровь и сказала: «У нас в семье так не готовят».
«Всю жизнь, продолжала Елена, я пыталась ей понравиться. А она? Помнишь, как всем говорила, что я Дениску неправильно воспитываю? Или как моим родителям намекала, что я не умею готовить? А ты молчал. Всегда! Сохранял нейтралитет!»
«И что ты хочешь? голос Игоря зазвенел. Чтоб я с мамой из-за какого-то праздника ругался?»
«Не из-за праздника! воскликнула Елена. Из-за того, как она со мной обращается! Что тридцать два года твоя мама не считала меня семьёй, а ты позволял!»
Она отвернулась к окну. За стеклом моросил дождь серый, тоскливый, как её настроение.
«Лена, хватит драматизировать, Игорь обнял её за плечи. Хочешь, поговорю с ней? Может, это недоразумение».
«Недоразумение? она высвободилась. Нет, Игорь. Если бы это было впервые. Но теперь теперь это просто плевок в душу».
Следующие дни Елена ходила как в тумане. На работе улыбалась сквозь зубы, дома молчала. Игорь пытался сгладить углы, но каждый разговор лишь усиливал боль.
«Ты не представляешь, как она расстроилась из-за того торта в прошлом году, сказал он в четверг за ужином. Мама думает, ты сделала это назло».
«Назло? Елена опустила вилку. Я обошла три кондитерских, чтобы найти торт без глютена у неё же аллергия!»
«Но ты знаешь, она любит только безе, а ты купила с кремом».
«Потому что безе закончилось! слёзы подступили. Ты правда думаешь, я полдня искала торт, чтобы специально взять не тот?»
Игорь замолчал, и эта тишина сказала больше слов.
В пятницу вечером Елена зашла к сыну. Денис приехал на выходные, лежал на диване, уткнувшись в телефон.
«Денис, у бабушки скоро юбилей».
«Ага, отозвался он, не отрываясь от экрана. Папа говорил».
«И ты идешь?»
Денис наконец поднял глаза.
«Бабушка позвала. А что, не поздравить?»
Елена кивнула, пряча разочарование. Даже сын не видел несправедливости.
«Конечно, тихо сказала она. Конечно, поздравь».
Суббота. Дом опустел. Игорь и Денис уехали с утра, нагруженные подарками. Елена осталась одна. Бродила по комнатам. На каждой фотографии Антонина Петровна стояла чуть в стороне.
Елена провела пальцем по краю рамки. Семейное фото пятилетней давности
