Суббота. Семь утра. Тот редкий день, когда можно наконец выспаться, укрыться тёплым одеялом и забыть про будильник. Но мой покой нарушил громкий хлопок двери — в квартиру с торжествующим видом ворвалась свекровь. Не одна. С ней были племянники — дети её младшей дочери Алины.
Я ещё нежилась в полусне, когда услышала их визгливый топот в коридоре. Сердце ёкнуло. Что происходит? Почему они здесь? Свекровь, словно ничего не случилось, заглянула в спальню и слащаво улыбнулась:
— Доброе утро, дорогая! Сейчас чайку тебе заварю.
Если бы я не знала её, подумала бы, что её вдруг пробило на нежность. Но, зная Галину Петровну больше десяти лет, сразу поняла — ей что-то нужно. И это «что-то» непременно станет моей головной болью.
Мы направились на кухню. Я еле волочила ноги, а пока чайник закипал, дети устроили погром. За пару минут разбили мою любимую хрустальную вазу — подарок покойной бабушки. Осколки попытались затолкать под диван, будто я не заметила. Пока я на коленях собирала осколки, в дверях объявился мужик с двухъярусной кроватью.
— Вы куда это собираетесь? — замерла я с веником в руках.
— Ну как куда? — возмущённо подняла брови свекровь. — В детскую. Детей к вам оставляем.
— То есть как — оставляете?
— Алина в больнице. А я одна с ними не справлюсь, — притворно вздохнула она.
— В больнице? В какой? В Турции, что ли? — не поверила я. — Может, и меня туда срочно положат?
Лицо Галины Петровны потемнело.
— Кто тебе наврал?..
Я достала телефон и ткнула в её сторону экраном.
— Вот, смотри. Бикини, коктейль, море — прям тяжелобольная, да? Новейший курортный метод лечения.
Свекровь зашипела, но быстро овладела собой.
— Ну бывает… Но мы же семья! Ты должна помочь!
— Должна? С каких пор? Всю жизнь я для вас была чужая, «не пара нашему Димке», «не нашего сорта». А теперь вдруг — семья? Да и твоя Алина всегда со мной как с прислугой обращалась. Ни спасибо, ни уважения. Дети её манеры переняли. И я должна теперь с ними две недели нянчиться? Работу забросить? Себя на износ гонять?
— Солнышко… ну пойми… неудобно получилось, — пробурчал муж, забившись в угол, как провинившийся мальчишка.
— Нет, Дима. Не солнышко. Не нянька. И не дура. Я вас всех просила — если нужна помощь, спрашивайте. А не подсовывайте сюрпризы. Это манипуляция. И я в этом участвовать не буду. Забирайте детей и кровать — и на выход. Немедленно.
Дети ревели, свекровь закатывала истерику, но мне было уже всё равно. Не в первый раз на меня вешают чужие проблемы. Но впервые я сказала «нет».
Они ушли. Со скандалом, с хлопками дверьми. Муж ушёл с ними.
А через пару часов пришло сообщение.
«Ты меня разочаровала. С тобой жить невозможно. Подаю на развод».
Вот так. Один день. Одна черта, которую я наконец провела — и брак рассыпался.
Знаете что? Я не жалею.
Потому что если для мужа его мать и её враньё важнее жены, если он не может за меня заступиться и хоть раз усомниться в «святости» своей сестры — значит, он и не муж вовсе. А приложение к семейной системе, где я всегда была лишней.
Теперь я свободна. Сначала будет нелегко. Зато больше никто не ворвётся в семь утра с чужими детьми и мебелью.